Их труд всегда считался нелегким, а в годы Великой Отечественной войны он усложнился в особенности. Тот, кто пережил ленинградскую блокаду, никогда, наверное, не забудет тех, кто в труднейших условиях делал свое казалось бы малозаметное дело — отпускал населению по карточкам, по жестким нормам, продукты питания: хлеб, крупу, жиры, сахар или (вместо него) конфеты… И пусть этих продуктов было ничтожно мало — они помогли сохранить жизнь многим.

Сами опухшие от голода, продавцы с трудом брали в обмороженные руки хлебные карточки, чтобы вырезать очередной талон. В торговых помещениях зимой было холодно, темно, самодельные коптилки едва освещали прилавки.

Д. В. Павлов, бывший уполномоченный Государственного Комитета Обороны по продовольственному снабжению войск Ленинградского фронта и населения города, написавший книгу «Ленинград в блокаде», посвятил тем, кто обслуживал ленинградцев, снабжал их продуктами питания, очень теплые слова. Он вспоминал:

«Завоз товаров с промышленных предприятий и баз в магазины производился главным образом на ручных тележках, а когда выпал снег, на санках. Три-четыре продавца везли ценную поклажу нередко с одного конца города на другой». Далее он писал: «Работники снабжения, на каких бы участках они ни находились — больших или малых, превозмогая голод, проявляли исключительную дисциплинированность и требовательность прежде всего к себе».

Таково свидетельство человека, находившегося в Ленинграде с начала его осады до конца января 1942 года, непосредственно занимавшегося вопросами продовольственного снабжения города и фронта в самый суровый период блокады.

Если труд преобладающего числа работников торговли в условиях блокады можно назвать подвигом, то тем огорчительнее, что на него бросали тень отдельные выродки — хапуги, жулики, мародеры, спекулировавшие на трудностях блокадной поры, на страданиях людей ради своих шкурных интересов, личной выгоды.

Но вернемся к нашему рассказу.

Следственным органам пришлось немало потрудиться, чтобы обнаружить всех участников преступной шайки. Некоторые из них даже не были знакомы между собой. Впервые им пришлось встретиться друг с другом в милиции и прокуратуре. Были среди них такие, как молоденькая Шура Побритухина и преклонных лет Анна Ботикова — «баба Аня», вставшие на путь мошенничества скорее по недомыслию, чем из-за особой корысти. А были и такие матерые жулики, как директор продовольственного магазина Петров, директор булочной Грачев, продавщицы Темнова и Прокофьева.

Петров не опасался отпускать продукты по поддельным талонам, он и раньше разбазаривал товар, занимался спекуляцией. В этих делах у него был помощник — некто Шерешевский, с которым он познакомился еще до войны на ипподроме. Оба поигрывали, и довольно крупно.

С начала войны Петров встречаться с Шерешевским перестал, даже думать о нем забыл, и вдруг случай свел их вместе. Это произошло в сапожной мастерской. И тот и другой пришли туда, чтобы заказать сапоги. Шерешевский выглядел неплохо, блокада нисколько не отразилась на нем. О Петрове же и говорить было нечего.

Приятели обнялись, облобызались, а затем предались воспоминаниям:

— А помнишь Алмаза? Вот это был рысак!

— Алмаз? Ну нет. Вот Ласточка — это была лошадь! Я, помню, сделал на нее ставку и выиграл.

— А ты мне, брат Шерешевский, можешь быть полезным, — перебил его Петров.

— Ты мне, Николай Михайлович, тоже. Интересуюсь шоколадом.

— Заходи, подумаем.

— Обязательно зайду. Ну а как насчет девочек? С кем-нибудь крутишь?

— Есть у меня одна — наша продавщица Тонечка Сотскова. Глазища — как блюдца. Фигура — во!

— Старый ты ловелас! — рассмеялся Шерешевский.

— Мне это просто, — улыбнулся Петров. — Ведь девочки тоже хотят кушать. Принесешь окорочка, сухариков, порошка яичного, картошечки, капустки — и любая на шею кинется…

— Циник! — захохотал с восторгом Шерешевский. — Так я зайду насчет шоколада.

— Буду ждать, — ответил Петров.

Он считал себя широкой натурой. И дела свои вел широко, с размахом. Встреча с Шерешевским открывала ему новые возможности для спекуляции. Через него он начал сбывать «налево» шоколад, водку, сахарин. Понятно, что в магазине образовалась изрядная недостача. Когда же появилась возможность заполучить поддельные талоны на продукты, Петров обрадовался: повезло!

Осмелев, он стал действовать особенно нагло, создавал у себя в магазине излишки товаров. Недостачу по мясу покрывал жирами, а по жирам — сельдями. Вскрывал коробки с конфетами. Водку и пиво похищал ящиками и бочками. Когда перед ним предстал Климачев с пакетиком фальшивых талонов на вино, Петров, не задумываясь, согласился их отоварить. Но где достать такое количество водки и пива? Пришлось обратиться к некоторым знакомым завмагам. Те не отказали — почему бы не сделать одолжение коллеге? — и «подкинули» требуемое. Попутно Петров интересовался золотом. Деньги и золото он прятал в тайники. В частности, крупная сумма денег у него хранилась в магазине, в пустой винной бочке.