– Карета и четверка лошадей получены в дар от короля, – громко сказал Ричард.

Элисса и мистер Седжмор как по команде повернули головы в его сторону.

– Это свадебный подарок его величества.

– Что такое? – Мистер Седжмор выпучил глаза и изумленно посмотрел сначала на Элиссу, а потом на Блайта.

Впрочем, к изумлению в глазах Седжмора примешивалось еще и отчаяние.

Ричард, приревновав Элиссу к мистеру Хардингу, совершенно упустил из виду, что за ней мог ухаживать какой-нибудь джентльмен, живший с ней по соседству. Как-никак она была красивой молодой дамой, к тому же весьма состоятельной.

Ричард постарался скрыть ревность, овладевшую им при виде мистера Седжмора.

– Да, мы с леди Доверкорт поженились, а потому вы сделали бы мне большое одолжение, если бы перестали держать ее за руки, – ровным голосом произнес Ричард – Подобная фамильярность неуместна.

Седжмору хватило ума поступить, как ему было сказано.

– Леди Доверкорт? – озадаченно повторил он.

– Поскольку ее муж зовется графом Доверкортом, ничего удивительного в этом нет.

– Он говорит правду, – подтвердила слова Ричарда Элисса и обратилась к мужу:

– Хочу тебе представить, Ричард, Альфреда Седжмора, чьи владения граничат с нашими землями на севере. Альфред – мой сосед и очень хороший друг.

Ричард продолжал хранить на лице непроницаемое выражение, так что трудно было сказать, поверил он в слова супруги или нет.

– Рад знакомству, – сказал он и отвесил Седжмору короткий поклон.

– Мистер Седжмор, познакомьтесь с моим мужем графом Доверкортом, в прошлом сэром Ричардом Блайтом.

– Элисса! Мистрис Лонгберн! – вскричал мужчина прерывающимся от волнения голосом. – Неужели это правда?

– Хочу вас заверить, мистер Седжмор, что моя жена в данном случае не ошибается. Ричард Блайт, граф Доверкорт, к вашим услугам, сударь, – очень по-светски произнес Ричард, копируя несколько напыщенные манеры герцога Бэкингема. – Жаль, не припомню вашего имени. Должно быть, вы приобрели здесь собственность не так давно?

– Ваш слуга, милорд, – пробормотал Седжмор и поклонился.

Разумеется, у Фоса это получалось куда лучше, но все-таки назвать мистера Седжмора неотесанным сельским чурбаном было нельзя. Кое-какое мужское обаяние у этого парня, бесспорно, имелось.

– Я купил себе имение в то же примерно время, когда покойный муж мистрис Лонгберн – простите, леди Доверкорт – приобрел здесь Блайт-Холл.

– В те годы вы, должно быть, были очень молодым и состоятельным джентльменом, – сказал Ричард.

– Молодым – да. Состоятельным? Пожалуй. Отец оставил мне немного денег, и когда я нашел в этих краях подходящее имение, которое продавалось за долги, то не задумываясь купил его.

– К тому же и соседство было приятное, не так ли?

Хотя Альфред Седжмор ничего предосудительного не сделал ни Ричарду, ни его семейству, Элисса почувствовала, что муж относится к Альфреду настороженно, если не сказать враждебно.

Признаться, в манерах и внешности Альфреда Седжмора можно было усмотреть нечто отталкивающее Элисса по крайней мере в его присутствии всегда испытывала некоторый дискомфорт. Прежде всего он был чрезвычайно любопытен и всюду совал свой нос. Одно время Элисса даже опасалась, что он докопается до истинной подоплеки ее с Уильямом Лонгберном отношений. Мужчины обычно называют сплетницами женщин, но Элисса в жизни не встречала большего сплетника, чем Альфред Седжмор.

Когда после смерти мужа Альфред зачастил в ее дом, Элисса стала опасаться, что рано или поздно он сделает ей предложение, и уже заготовила маленькую речь, чтобы, не слишком обижая Альфреда, ему отказать.

Но время шло, а предложение руки и сердца от Альфреда все не поступало. Элисса решила, что у страха глаза велики и никаких матримониальных планов у мистера Седжмора на ее счет не имеется. Убедив себя в этом, она стала относиться к нему ровно и доброжелательно – как к хорошему, доброму соседу.

– Скажите, король вернул вам ваше родовое имение? – спросил у Ричарда мистер Седжмор.

– Нет, – ухмыльнувшись, произнес Ричард и с «видом собственника положил руку на плечо жены. – Как вы уже, наверное, догадались, вместо этого он отдал мне во владение прелести мистрис Лонгберн.

Поздно вечером сэр Блайт сидел в одиночестве за столом в большом зале гостиницы и, позевывая, обозревал унылый интерьер «Герба Бармейдов». Сработанный из бревен потолок потемнел от времени и копоти, штукатурка на стенах во многих местах облупилась и висела клочьями, а полы были присыпаны свежими опилками, чтобы отбить запах прокисшего эля и дыма. В окно смотрела луна, и ее тусклое серебристое свечение являлось единственным источником света в зале. Все проезжающие, включая и его жену, давно уже разошлись по комнатам и легли спать.