– Вы полагаете, он может меня растлить?

Седжмор в ужасе выпучил глаза:

– Нет, что вы! Боже сохрани! Я просто подумал, что вы с ним счастья не обретете. Уж такой это человек – самовлюбленный и глубоко безнравственный. Кстати, у его семьи репутация тоже была весьма сомнительная.

– Я ничего не знаю о его семье. Знаю только, что дядя Ричарда продал Блайт-Холл без его разрешения.

Седжмор пристально посмотрел на Элиссу.

– Похоже, вы и в самом деле ничегошеньки не знаете о семействе Блайтов, – произнес он свистящим шепотом. – Даже того, что знают обитатели Оустона и близлежащих деревень. Конечно, с тех пор как дядя Ричарда уехал из этих мест, говорить о Блайтах стали поменьше, но теперь, с возвращением Ричарда Блайта, всякого рода истории из жизни его семейства снова начнут распространяться по округе.

– И что же это за истории такие? – рассеянно спросила Элисса, которая слушала Седжмора и одновременно наблюдала за тем, как Уил взбирался на дерево.

– Мне не хотелось бы пересказывать вам всякие мерзости, но…

В это мгновение сын Элиссы добрался до кроны и скрылся в ее густой листве.

– Уил, немедленно спускайся! – скомандовала она и торопливо зашагала к каштану. Ею овладело беспокойство, и Седжмор с его историями был мгновенно забыт.

– Ричард, скажи ему, чтобы он слезал!

– Зачем? У парня все нормально. – Ричард поднял голову, всматриваясь в густую крону.

– Посмотри на меня, мамочка! Посмотри! – крикнул Уил. – Видишь, как высоко я забрался? По-моему, я даже вижу наш дом!

– Ты забрался слишком высоко, Уил. Сейчас же слезай с дерева!

– Сейчас он чувствует себя, как матрос на мачте, который увидел землю, – спокойно заметил Ричард.

– Он не матрос. Он маленький мальчик, который забрался на верхушку дерева, – заявила Элисса.

– Он сам скоро спустится – когда первые восторги пройдут и сидеть на дереве надоест.

– Лондонский литератор, у которого нет собственных детей, не может судить о том, как должен поступать маленький мальчик, – бросила Элисса.

– Наоборот, мадам. Лондонский литератор может об этом судить, причем весьма квалифицированно, и по этой причине с нетерпением ожидает появления собственных детей, – сказал Ричард и отвесил ей поклон.

Элисса вспыхнула, но быстро справилась со смущением и снова сосредоточила внимание на Уиле.

– Уильям Джеймс Лонгберн! Изволь немедленно слезть с дерева!

Уил понял, что при сложившихся обстоятельствах ему лучше исполнить повеление матери, и стал спускаться.

– Прикажете срезать розгу? – предложил Элиссе свои услуги Седжмор.

Элисса, забывшая было о существовании соседа, услышав его голос, вздрогнула.

– В этом нет необходимости.

– Наоборот, если ребенку как следует всыпать, в следующий раз он не станет тянуть с выполнением распоряжения матери, – сказал Седжмор. – Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы дети поступали, как им вздумается.

– Вы, стало быть, так предлагаете воспитывать ребенка? – мрачно поинтересовался Ричард.

– Далеко не всем родителям удается привить ребенку правильное понятие о дисциплине и превратить свое чадо в достойного члена общества, – с важным видом изрек Седжмор.

– К чему это вы клоните, а»?

Седжмор покраснел.

– Полагаю, милорд, отец сумел внушить вам должное уважение к порядку и дисциплине и дал правильное воспитание. Во всяком случае, такие возможности у него были, – пробормотал он.

– Скажите, Седжмор, на что все-таки вы намекаете? – спросил Ричард.

Хотя он говорил очень тихо, Элиссе показалось, что в его голосе кроется угроза.

– Эй, кто-нибудь! Помогите мне слезть! – крикнул Уил.

Он стоял на ветке. До земли было не менее пяти футов. – Или, может быть, мне спрыгнуть?

– Не смей! – воскликнула Элисса, пытаясь дотянуться до сына и ухватить его за щиколотки. – Я помогу тебе спуститься.

– Позволь мне ему помочь, – сказал Ричард. – Давай, Уил, прыгай – я тебя поймаю!

– Не надо ему прыгать! Здесь слишком высоко, – запротестовала Элисса.

– Мама, не держи меня за ноги – я же упаду!

– Мальчик сломает себе шею! – предупредил Седжмор.

– Я лучше спрыгну! Я не боюсь.

– Не волнуйся, моя дорогая, я не дам ему упасть.

– Говорю тебе, мама, отпусти меня! Я хочу, чтобы Ричард меня поймал!

– Мистрис Лонгберн, то есть леди Доверкорт! Почему вы позволяете своему сыну так с вами разговаривать?

– Если вы сию минуту не заткнетесь, сэр, клянусь, я вас ударю! – взревел Ричард.