– Узнаете парня? – спросила Вера. – В ту ночь я курила, да. И снимала звездное небо – это моя страсть. У меня целая коллекция таких фото. А в ту ночь просто какой-то удивительный метеоритный дождь случился. Невероятно красиво. Я видео снимала… И тут он. Сначала просто шел. Потом стал оглядываться. Потом начал подниматься по пожарной лестнице гинекологии. Открыл окно. Влез. Минут пятнадцать его не было. Я съемку прекратила. Жду. А пока ждешь, чего еще делать? Курить, конечно же. Лида спала как раз. Ее два часа были. Следующие мои должны были быть. В общем… Через пятнадцать минут он вылез из окна и тем же самым порядком ушел. Так кому из вас скинуть видео?

– Мне! – одновременно выпалили Николай и Лида. И он уточнил: – И готовьтесь, Вера, давать показания в полиции. Никогда не думал, что скажу что-то подобное, но… ваша дурная привычка сыграла всем на руку и, кажется, поможет раскрыть преступление. Все, я звоню Игнатову!

Он страшно ненавидел понедельники. С них всегда начиналась его тяжелая трудовая неделя. И зачем он выбрал альтернативную службу в этой больнице? Служил бы, как все, в войсках. Нет же, захотелось быть ближе к дому. Точнее – ночевать дома, завтракать и ужинать там же. И выбрал. Каков результат? Всем было плевать, что он числится в приемном покое. Его пользовали все, кто мог. И как хотел. И в любом отделении. Не гнушались даже вложить ему в руки швабру и судно для лежачих больных. А что касалось графиков…

Здесь вообще была полная задняя точка! Никому не было дела, что он работает по графику: день-ночь, отсыпной-выходной. Его и в отсыпной оставляли в больнице, и в выходной дергали. И после дня ставили в ночное дежурство.

– Бардак какой-то, Вася, не находишь? – пытался возмущаться его отец, очень редко встречаясь с ним в последнее время. – Может, стоит позвонить военкому?

– Зачем?

– Чтобы он как-то разобрался.

– Он разберется! Отправит меня на полигон. А мне осталось служить три месяца.

– Ну смотри, я предложил.

Отцу не очень нравились его жалобы. В двадцать пять лет, он считал, мужчина должен самостоятельно решать свои проблемы. Вася и решал. И отлынивал от работы, как только мог. Создавая видимость активной помощи всякому и каждому, он ухитрялся выспаться на работе, узнать все новости, перекусить на халяву, потому что знал, когда и в какой ординаторской пьют чай. И заходил будто бы по делу, а его – естественно – оставляли. Он отнекивался. Но его хватали за рукав халата и усаживали за стол. Иногда он, конечно, тратился. Это когда надо было разговорить кого-то бестолкового, как было с медсестрой из гинекологии. Под меренговый рулет он тогда узнал все, что хотел. Все, что ему было необходимо знать для дальнейшей его полноценной, спокойной жизни и необременительных будней.

Сегодня был понедельник. Вася обязан был являться на работу по понедельникам к восьми утра. Не важно, каким было его вчерашнее дежурство. Он мог даже быть с ночи именно в понедельник, но его присутствие на смене было обязательным.

Кто придумал для него такой график, Вася не знал, но догадывался. Подозревать в этом военкома он не стал: не до какого-то альтернативщика серьезному человеку. Военком о нем и забыл давно. Это происки главврача, точно. Этот неприятный человек всякий раз, сталкиваясь с Васей в коридоре, смотрел на него как на дезертира. Пару раз так и назвал его. Вася сделал вид, что не расслышал, но в душе обиду затаил.

Какой же он дезертир, простите?! Да, он может отлынивать и при удобном стечении обстоятельств проспать полсмены, но в остальное-то время он выполняет всю грязную работу по больнице! И треплют его по всем отделениям, а не только в приемном покое и травматологии. Вася затаил злобу на главврача и стал сачковать пуще прежнего. Ему осталось три месяца этой альтернативной службы. А потом долгожданный дембель! Ура!

С понедельников привычно начинались проблемы в его устоявшейся, размеренной жизни. Он к этому привык и не роптал. Убежал кофе и подгорела яичница утром? Не беда. Он сходит на завтрак в больничную столовую. Там вкусно и недорого. Пусть в основном так столовались врачи и старшие медсестры, а на него посматривали с неодобрением, он все равно туда время от времени захаживал.

Зайдет и сегодня.

Машина его оказалась со всеми спущенными колесами. Вася подозревал, что такое мог сотворить только противный мужик из соседнего подъезда, возомнивший себя хозяином этого парковочного места. Вася не скандалил с ним, но упорно занимал укромный уголок. Как следствие – сегодняшняя месть.

Ничего, поедет в больницу на такси. У него с сегодняшнего дня дежурство на сутки. Обнаружил вчера, уходя из больницы, обновленный график.

Уже переодеваясь у своего шкафчика, он вдруг взмолился: пусть сегодняшний день пройдет без аварий, пожаров и прочих катастроф! Если еще и это случится в сегодняшний понедельник, будет уже перебор. Достаточно испорченного завтрака и продырявленных колес.

Аварий не случилось, слава богу! Но сразу после завтрака в больничной столовой Васю вызвали к главврачу.

Твою мать! Не иначе сейчас отправит с труповозкой куда-нибудь. Такое уже случалось, и Вася потом блевал полдня.

– А что такое? – спросил он у медсестры, которая прибежала за ним в приемный покой.

– Не знаю.

– Ехать куда-то?

– Вася, спроси у него сам. Меня не поставили в известность.

По тому, как она стремительно перевела взгляд с него на плакат над его головой, Вася заподозрил скверный подвох.