Так, стоп. Драка прошла, поле боя за мной. Так что нечего кулаками махать. Он не первый и не последний. Будут ещё любители лёгких путей. Хреновы пенятели на жизнь и её несправедливость. Залесский постарался….

Ох, ну и оторвусь же я на этом графёныше, когда разрешат силой пользоваться. Уверен, это он стоит за слухами. Всё сходится, и старший мичман из его вассалов, и подробности о Тау Метам.

Всё ему припомню. Особенно Графиню с прицепом. Скотина, надо же было так высказаться! А за лишённую чести и достоинства даму…. Одно печалит, он же не вызовет меня на дуэль. А, если и вызовет, то до первой крови. Слишком труслив.

Картина поверженного Залесского развеялась. Мечты несбыточные. А как его наказать? Как показать ему и всем аристократам на Владивостоке, что не стоит со мной связываться? Чтобы они боялись меня, как наши дворяне со Святогора боятся Деда?

Хм. Я задумался. Войну родов устраивать не хочется. Хватит с нас и Ракс. Но Фадеев сказал, что моё личное дело засекречено. Я так понимаю, что и война с Раксами тоже попала под гриф. Что ж, надо найти Ерастова и узнать почему. А потом, потом я попрошу его рассекретить.

Обговорю с Лирой и Дедом, как лучше использовать прошлое. Проведём рекламную кампанию. Козырнём связями и торговыми партнёрами. В итоге Залесский будет посрамлён. Приобретёт репутацию интригана и лжеца.

Хм, интересно, именно это называется политикой? Если да, то я, кажется, начинаю понимать, по каким правилам живут аристократы.

А что, мне, даже нравится. Делай что должен, работай на репутацию, создавай её, и пожинай заслуженное уважение. Главное, не строить козни с подставами и не распускать сплетни. Надо будет у Лиры спросить, правильно ли я всё понял. Может, ещё есть какие-нибудь нюансы?

Мысли о любимой вплелись в размышления, отвлекли от глобальных планов. Меня сразу же потянуло домой. Захотелось обнять Лиру, Вареньку.

На обеде заскочу, решил я, а сейчас на учёбу. Посмотрел на дождь, вздохнул — ни зонта, ни машины, и силой, как Фадеев, нельзя прикрыться — промокну до нитки. Ладно, ничего не поделаешь, до учебного корпуса полсотни метров, так что пробегусь.

Стоило настроиться на пробежку под дождём, как запиликал инфопланшет. Достал его и ответил на вызов:

— Привет Арфа, — улыбнулся я капралу первого класса Ариафину, моему подчинённому. — Ты чего хмурый такой? Что-то случилось?

— Господин лейтенант, — брови Ариафина сильнее сошлись на переносице, а губы поджались, и он на одном дыхании решительно выдал: — я не хочу служить с вами, прошу перевода.

Попасть в учебный корпус до начала занятий я успел. Пробежал под дождём. Промок до нитки. Но успел.

Ворвался в фойе за минуту до пары. Притянул к себе взгляды дежурных кадетов и, оставляя на полу мокрые следы, взбежал по лестнице на второй этаж.

Здесь я замялся на мгновение. Всё же давно тут не был, успел забыть, где что, под натиском впечатлений «отпуска». Да и слова Арфы не шли из головы. Но указатели не дали ошибиться и я оказался в лекционной аудитории вовремя — преподаватель ещё не явился, но его шаги уже слышались из коридора.

Потому я быстро огляделся и, провожаемый взглядами кадетов, и недовольными возгласами будущих соседей, занял место на первом ряду. Причём по центру. К сожалению, только оно оставалось свободным.

Стоило усесться, как появился лектор, ветеран морпех лет шестидесяти в звании капитана. Он остановился у порога. Посмотрел на лужу, под своими ногами. Взъерошил седые волосы стальным протезом правой руки и, проследив по мокрым следам мой путь, посмотрел на меня. Кадеты тут же умолкли и последовали его примеру.

Установилось молчание.

Вот повезло. Кучу пар пропустил, и на первом же занятии привлёк внимание преподавателя. А, была, не была, я вспомнил Крылова, и не с таким справлялись.

Встал на ноги. Выпрямился, расправил плечи, и, ощущая, как мокрый тельник липнет к спине, в берцах хлюпает, а под ногами растекается очередная лужа, достал из внутреннего кармана инфопланшет и положил его перед собой.

— Лейтенант, — проскрипел голос преподавателя, — позвольте узнать, Вы не владеете техниками оперирования теплом?

— Никак нет, Ваше высокоблагородие.

— Что ж, бывает, — препод поджал губы, и я ощутил, как по моему телу прошел жар, который тут же высушил форму и испарил все лужи в аудитории.