Достал наушники и включил музыкальную подборку для спокойствия из сети. Уши тут же наполнились симфонией. Не худший выбор. Действительно, успокаивает.

Мысли тут же вернулись к отряду ОМНОа, но в день сегодняшний. Арфа решил уйти. Объяснять он ничего не стал, только повторял, что не хочет и не может из-за соображений чести. Не трудно догадаться, что виной всему ролики того блогера.

Нда, думал, Фадей окажется умней. Неужели не ясно, что это заказная пропаганда? Но нет. Он даже на видеосвязи прятал взгляд. Не смотрел в глаза. Словно стеснялся чего-то. А, может, это какие-то дворянские заморочки? Он же граф.

Не знаю. Уговаривать его остаться я не стал. Подписал бумаги по электронке и отослал в штаб. Но осадок остался. Причину его поступка хотелось понять. И, как оказалось, не одному мне.

Бойцы не стали ждать встречи на вечерней тренировке у Мангуста. С начала пары мне прилетело несколько личных сообщений, а потом Гвоздь создал приватный чат для нашего отделения и добавил всех туда. И вот, уже минут пять, вместо музыки я слушал голоса бойцов и читал сообщения тех, кто не мог говорить.

— Он мимо меня прошмыгнул, — говорил Анджей, — взгляд в землю, даже не поздоровался.

— А я видел, как он улетел во Владивосток, — писал Бобров, — никто не знает, чего он? Неужели из-за тех видосов?

— Да все в шоке, — отвечал ему в чате Ахад Ордынцев, — он ни о чём таком не говорил, пока вас не было.

— Даже видео смотрел и ругался на блогера вместе с нами, — поддакнул ему Сефф Цнаймер.

— Я отцу только что звонил, — снова голос Гвоздя, — говорит, в нашей дворянской палате на командира бучу гонят, но род Ариафиных держит нейтралитет.

— Нейтралитет? — признаться, меня это озадачило, и я, незаметно для препода отбил сообщение. — Неужели есть кто-то за меня?

— Обижаешь, Тур, — раздался голос Мелконяна, — как началось, мы сразу подсуетились и наши рода заняли оборону.

— Но у Фадея отец сам себе на уме, — написал Любомир Осокин, — Батя говорил, что он политик хитрый, выжидает, кто победит, и в конце присоединится.

— Видимо, чаша весов качнулась, — протянул Гвоздь, — даже удивительно, что так долго тянули: нас, твоих сторонников, не так уж и много.

— Спасибо, — написал я, — слышал, что в палате подстрекают к дуэли со мной, но не думал, что всё так масштабно.

— Да не, — хмыкнул Анджей, — больше похоже на базар, судачат, распускают слухи….

— Это они не знакомы с Дедом командира, — протянул Фея и запнулся, — ой, препод меня заметил, отключаюсь.

— Ну, Хирш, как всегда, — рассмеялся Анджей, — мы же говорим, потому что не на парах.

— Ладно, хватит о грустном, — отбил я сообщение, делая себе пометку, что надо разузнать о местной палате дворян подробнее и отсылая её поверенному. — Мелкий, как твоя рука?

— А как новая! — воскликнул Левон и на инфопланшете появилась видеотрансляция, — у меня сегодня последний день реабилитации, смотрите!

На экране появился крепко сжатый кулак, а затем и предплечье. Кожа бледная, тонкая. Прожилки вен просвечивают, словно через стекло.

— Как новая! — во весь экран появилось радостное лицо Левона, — готов к службе, но сперва отметим.

Чат наполнился весёлыми смайлами, и восклицаниями. Я тоже радовался. Удалось, хоть немного, но исправить ущерб от коммандера Торпа. Он тогда отнял руку у Левона, а мы вернули.

— Давайте сегодня вечером? Я угощаю, — голос Левона резко пошёл на спад, и он зашептал: — парни, если бы не вы, то….

— Отставить, старший матрос, — перебил его Гвоздь, — праздник в отряде, а ты.

— Виноват, — Левон снова просиял, — так что? Сегодня? После трени у Мангуста?

— Кстати, о Мангусте, — появилось сообщение от Щукина, он так и остался в нашем отделении после Тау Метам, — он видел ролики и остался крайне недовольным. Боюсь, он конкретно с вас спросит за те поединки с гвардейцами. Там даже мы видели, что они вам не ровня.

— Да, ё моё! — возмутился Бобёр, — а я думал, чего у меня спина ноет, а оно вон как, к пробежке.

— Хорошо бы к ней, а не к чему похлеще, — добавил Гусар.

— А точно спина? — хмыкнул Анджей.

— Только не надо шутить про эволюцию и отсутствие хвоста, — смайлик Боброва закрывал лицо ладонью. — Точно спина, поясница болела.

— Так что, ребят? — повторился Левон, — пусть Мангуст над нами сегодня поиздевается, но потом отдохнём, я тут кафе одно знаю. Заказываю столик?

Народ недолго думал. Все ответили согласием. Даже жаль было писать последним.

— Сегодня не могу, — отписался я и почувствовал себя обломщиком, — завтра дуэль, надо готовиться.