Он принял нас сразу после завтрака. Причём его завтрака: мы целый час прождали в приёмной, пока слуги укатят тележку с тарелками.

Зато я воочию познакомился с секретарём генерал-адмирала, Кристиной Владыковной. Молчаливая, приятная… женщина. Хоть она и выглядела лет на двадцать восемь, назвать её девушкой язык не поворачивался. Очень строгая и серьёзная на вид.

Да, отчество у неё — Воисветовна. Владыковной её дядя Саша назвал. И то мне на ухо, перед входом в приёмную. Когда она нас ещё не видела.

— Интересная и заманчивая, — повторил Меньшов, но чего-то не хватает.

Сначала он выслушал доклад Ерастова. Затем ознакомился с нашими доводами. Потом изучил придуманный план и теперь задумался. Вдруг, он прекратил потирать подбородок и, посмотрев на меня, спросил:

— Уверен, что справишься?

— С пистолетом и ложной кровью? — я поёрзал на стуле для посетителей. Ощущение, словно на табуретке сидишь. Спинка настолько прямая, что к ней не хочется прислоняться. Неудобная конструкция. Дубовая. В прямом и переносном смысле.

— С рукопашным поединком без силы, — уточнил Валентин Севович.

— Ваше Высокопревосходительство, — начал, было, дядя Саша, но Меньшов остановил его шевелением пальца и продолжил смотреть на меня.

Хотя, стул здесь ни при чём. Дело в том, кто по ту сторону стола. Я снова поёрзал и кивнул:

— Думаю, да.

— Отлично, — Валентин Севович даже не улыбнулся, протянул руку к селектору и коротко бросил: — Кристина, пусть заходят.

— Слушаюсь, Валентин Севович, — ответила секретарь, а я вздрогнул. Голос один в один напоминал Кристину с Гусь-Налимска.

Меньшов заметил мою реакцию и, отжав кнопку, сообщил:

— Голос и имя для интеллекта с неё копировали.

— Эм, понял, — кивнул я, на самом деле ничего не понимая. Нет, ясно, что скопировали, но зачем? Вернее, зачем это секретарше? Ещё интересней, зачем это Меньшову? А безопасникам зачем? Разработчикам?

Придумать, или услышать ответ я не успел. Сзади щелкнул дверной замок, и Меньшов, оторвав ладонь от стола, прервал мои размышления короткой фразой:

— Знакомьтесь, командир отряда прикрытия, капитан Малышев, — я обернулся и замер, словно громом поражённый, — и его зам, лейтенант Фадеев.

— Здравия желаю, господа, — отозвался капитан, лейтенант же, как и я, замер. Глаза его округлились, а приветствие застряло на губах.

Капитан Малышев глянул на подчинённого. Проводил его взгляд своим и, ощутив возникшее между нами напряжение, разорвал его.

— Митька, — Малышев толкнул зама в бок и зыркнул на меня: — что-то не так?

— Старые знакомые встретились, — хмыкнул Меньшов за моей спиной, — не обращай внимания, присаживайтесь.

Лейтенан Фадеев очнулся от толчка. Огляделся, словно со сна, но быстро пришёл в себя, вытянулся по струнке, протянул: «Здравия желаю», — и пристроился на стуле под боком у капитана.

— А это, — Меньшов, будто ничего не произошло, продолжил наше знакомство, — лейтенант Туров, Ростислав Драгомирович, ваш подопечный.

Капитан Малышев снова посмотрел на меня, в этот раз его взгляд стал оценивающим, а Валентин Севович добавил:

— В связи с этим вопрос, Фадеев, — летёха вздрогнул, — кто надоумил вас вызвать Турова на дуэль?

— Никто, — Фадеев двумя пальцами оттянул ворот кителя, — я сам принял такое решение.

— Не понял, — напрягся Малышев и посмотрел на подчинённого, — ты, когда успел?

— Подожди, капитан, — прервал его Меньшов и продолжил зрительно давить на летёху: — Дмитрий Алексеевич, а зачем Вам это?

— Кхм, — лейтенант Фадеев прекратил мяться, выпрямился на таком же, как и у меня, стуле, но смотреть на генерал-адмирала не стал, упёрся взглядом в стену за его спиной. Кажется, он рассматривал портрет великого князя. — Слух прошёл, что есть шанс урвать в жёны молодую графиню с прицепом.

У меня челюсти сжались, заскрипели зубами. Глаза затянуло кровавой дымкой, а рука сама потянулась к штатному тесаку.

— Спокойствие, Ростислав Драгомирович, только спокойствие, — обронил Меньшов, а Ерастов положил руку мне на плечо, — продолжайте, лейтенант.

Фадеев замолчал, и Валентин Севович его приободрил:

— Не думайте над риторикой, говорите, как есть. Ростислав Драгомирович сдержит себя. Где слух прошёл?

— Простите, — летёха снова отвёл взгляд и продолжил: — в дворянской палате Владивостока чуть ли не объявление повесили. — Фадеев перевёл дух и выдал: — графиня с дочкой, богатый род. Жених — какой-то мичман из лапотников, пристроился под шумок. Лёгкий способ приподняться в дворянском рейтинге.