Немецкие купцы, ныне пребывающие в Новгороде.

Den erszamenn unde vorsichtighenn, wollwyssenn herren borgermesterenn unde radtmanne der stadt Revell, unssenn giinnstigenn guden frondenn denstlyckenn geschrevenn ect.

Unssenn grut willighenn denst myt abedinghe alles gudenn. Ersame vorsichtighenn woll unssenn heren, wy voeghenn juer alykkenn wysheytt to wettenn, dat wy in an datto Antonio breff geschycket hebben, dar wy dan etlyck(e) gebrecke bomaldenn, dat wy dan in borordenn van des vorkopes halvenn Jochem Warmbeches, dat he sick tho Dorpte vor antwort hefft, dat he geyn vorkop gedan hefft und wyll den genenn anseyn, de em dat overseggenn sail. So ffoeghe wiy jver alycken wisheit tho wetten, dat hyr twe russenn seynn gewest unde hebben seyn hantschrifft gethoget, dat he myt enem russen gekopslagett hefft, dat em de russe tholeveren xxm wesses; des sail he den russen widder tho leveren lxxx last soltes, unde dat soit lycht by Jochem unde dat was sollen se tho leveren tho Derppt unde it gewynst van dem solte sail Jochem med genetten, so erer beyd hantschryff vormeldet. Duyt latte wy erkennen jwer alycken wissheit, offt duyt ock eynn forkop is, na dem in der schraghenn steyt geschrevenn, de eyn vorkop gedan hefft, he de hoeve nicht genetten sail. So duyh nycht gewandelt wert, so denkket syck de kopmann tho rychten na der schragenn; wente de copman nu tor tyt so starck is unde hebben ir samptlycken geslotten, offt hyr geyn gesworen olderlude quemen, so dar woll were, de teghen der schraghen gedan hadde, so sail men den solffen strack van dem hoeve vorwyssenn. Duyt is den dorpschenn by Jochem torbe ock geschreven, dat see hyr nemans her eynn schycken, de teghenn de schraghenn gedan hefft, de kopmann denkett it nycht tho lydden; all were et meyn drey, sollen se en vorwyssenn. Duyt hefft de copman samtlychey bolevett unde so se uns enen hyr schycken, der den kopman nycht drechlych en is, dencket syck de copmann tho boclagen an der stat van uns et sy, dat he dem kopman devet unde dat em de copman nycht drowe denen, so de kopmann don sail, dat dem knechte tho behort, so behove von geynn hoewes knecht. Ock habbe wy in unde en it gebreck van der kerckenn ock unb eynn tuychtigen prister teghen de ffaste sail syck de copmann woll erkennen. So wy jenyghe sacke tho donde hebben over de becke tho gande, so hefft de copmann nemand, de met em overgeyt tho den heren, wy hebben geyn boeholp van dem knechte offt underknecht, de kopman moyt it stedes solven belopenn, dat denne dem kopman altos nycht drechlyck eyn is. Hyr wert iver erlych(e) wysheyt woll met den besten tho denckenn. So se uns hyr eynn her schycken, de dem kopman drelych is, wyll wy en geme samptlycken anemen; so dem nycht en geschouet, wyll de copmann enen so lange setten, byt wy eynn antwort kryghenn van den oversesschen steden. Hyrmed bofelle wy jver erlycke wysheit gode almeldich in langer (g)luycksalliger wolffurt langhe gesont. Ge(geven) in Nowerden des sondages na mattise a(nno) xix.

De duytsche kopmann tho Nowerden nu thor tyt ressederende.

Купцы Немецкого подворья сообщают ревельскому городскому совету о своей переписке с магистратом Дерпта по поводу назначения хофескнехта; Йохен Вармбеке считает себя несправедливо обиженным и хочет прибыть в Новгород для восстановления своих прав.

24 февраля 1519 года.

Опубл.: HR 3. Bd. 7. 184. S. 371.

Почтенным, благоразумным и наимудрейшим господам, бургомистрам и ратманам города Ревеля, следует [это] довести с желанием услужить.

[Примите] наше желание услужить с пожеланием всего доброго. Почтенные, наимудрейшие господа, да будет известно вашей почтенной мудрости, что мы получили письмо почтенного совета Дерпта, написанное во вторник после начала Великого поста, в котором они нам написали о деле Йоахима Вармбеке по поводу продаж, о чем мы вашу почтенную мудрость много раз уведомляли. Так вот, они пишут нам, что мы отвергаем одного хофескнехта за другим и сходимся во мнении, что его должны отличать опытность в делах и уважение к их старинному порядку правления; мы же по этому поводу писали почтенному совету Дерпта, что ничего предосудительного не делали и никому не думали делать, но лишь часто писали им по поводу хофескнехта, который был бы купцам приемлем и ничего не предпринимал вопреки шре. Потом мы бы все хотели, руководствуясь своей доброй волей, предложить, чтобы вы вместе с нами решили это в Вольмаре на съезде [ландтаге], который состоится в четвертое воскресенье Великого поста, куда прибудут [представители] шести вендских городов и городов ливонских, чтобы послать нашим полномочным господам предписание для нас. Невзирая на всяческие оправдания Йоахима Вармбеке, всяк полагает его виновным в тех делах, от которых он обязан был держаться в стороне, а он открыто всем рассказывает, в частности, Гансу Киххайсу и Якобу Шютте, что мы ему написали в ответ: они [дерптцы] нас очень обрадовали тем, что ни они нам, ни мы его господам [магистрату Дерпта] по его делу не должны были ничего посылать, и что [на тот счет] не было никакого указания, а также что здесь ему нет места, как и в других [ганзейских] конторах. Однако Йоахим Вармбеке сказал кому-то, что будто прибудет сюда на новгородское подворье, поскольку он здесь был несправедливо обвинен и здесь его следует судить согласно шре, и ежели кто-либо сможет его уличить в нечестных делах, лишь тогда его можно будет присудить к изгнанию с подворий без всякой милости. Также пишет нам Йоахим Вармбеке, что хочет прибыть на ландтаг в Вольмар и завершить свое дело относительно продаж, чтобы мы ему потом отписали, поскольку, раз он хочет быть в Вольмаре, ему следует получить выписку из собственной расписки и копию с расписки русского [купца], которая ныне хранится у купцов. А потому мы посылаем вам в этом запечатанном письме две копии, и пусть ваша премудрость даст знать шести вендским городам, имела ли место продажа или нет, и мы надеемся, что вы сумеете наилучшим образом достичь соглашения с шестью вендскими городами по поводу новгородской конторы, поскольку она здесь пребывает без руководства и очень нужно возвести крышу над церковью. С тем да пребудет Господь с вашей почтенной мудростью. Писано в Новгороде во вторник после второго воскресенья Великого поста (15)19 года.

Купцы, торгующие в составе новгородской Немецкой Ганзы.

Denn ersamenn unde vorsichtigenn wolwisssenn hemn borgersmesterenn unde radtmanenn der stadt Revel denstlickenn geforenenn.

Unssenn gudwyligenn denst myt vormoghe erbedinge alless gudenn. Ersamenn wolwyssenn heren, wy moge juwer erlyckenn wysheit tho wettenn, dat wy van dem erssame(n) rade vann Derppette eynnen breff erlanget hebbe, gesch(reven) des dinstdages imme fastellavende, szo se unss den schrivenn der ssacke halven van Jochgim Wermborcken, des vorkoppess halven, szo wy erlycke wyssheyt vormalss bovallet hebbenn. Szo schriven sse unss, dat wy denn eynnen howesknecht na den anderenn vorwyssen unnde wy enigen, dat enne vor klemchgen jnne donn unnd vor achtingen erer olldenn herlichheyt, dat wy denne erssamen radt van Derppete wedde(r) up gescr(even) hebbenn, dat wy enne genne vorachtinge gedann hebbenn offtte jemandes gedenckenn tho donde, besunders enne vackenn giscr(even) hebbenn umme eynen hovess knecht, de dem koppman drechlick were unnde de tegenn de sragenn nicht gedann hedde. Denn wolde wy ssamptlyckenn gudwilligenn untssagenn, szo samenn szo unns, dat tho Wolmerenn anstande sundagess lettare ann dachvart gheschenn werdt, dat denn de szoss wendesche unn lyfflandesche stede komenn werdtenn, dat sse unsss denn vortschrivenn unssenn vulmechtigenn hern tho schickkenn. Sunder jenigesleye entschuldinghe, dar denn Jochgim Wermbecke ittlycke ghedencket tho beschuldigen mit jdttlicker sacken, de duss wol sulde vor holdenn blivenn, de he dat wist oppebarenn namentlick Hanss Kichgeis unnde Jacub Schutte, dat wy emme den en andwort upgesrevenn hebbenn, dat uns dat ser vann enne beffrowet, dat se uns, dat ann synnen hernn, dat wy dar welke genne senden suldenn unn genne wyssse gewessenn is unn hyr ock genne stede lichgeiss em sin, szo inne den anderenn kuntorenn szinn, szo denn Jochgim Wermbecke to jemandess tho saghe(n) hefft, so komme he hyr up den hoff to Nowgardenn, den he denn wysser warheyt beschuldygenn werdt, denn szal inenn richten na der schrage, kan he den jemandesss bestrowenn myt unerlickenn szackkenn, denn sal men richtenn by vorboringe der hove anne genade. So scryfft uns ock Jochgim Wermbecke, dat he syck wyl to Wolmerenn tor dachffart winden latten unn wyl syck synner sacke dess vorkoppes entlechgen, dat wy enne denn up gescr(even) hebbe, wyl he tho wolmeren wesse, so sal he de sacke dar syck scryfflycken vinden enne utscryfft eyner egenn hantscryfft unn de utkoppye dess russsenn in hantscryfft, de noch tor tydt hyr by dem kopman wol vorwaret is. So sende wy jw in dusssen besclotten breffe dusse beydenn utkoppije unde lattete erkennen den ssoss wendeschen stedenn jw etlycke wysheyt, wer id ock en vorkop iss offtte nicht, unnd wy vorhoppe unss, dat gy wytten bestenn dar wyllenn to vordacht sin, myt denn soss wendeschenn stedenn dess kuntorss halvenn tho Nowgardenn, wente hyr macht anne licht unn de kerke muchtte gedecket werden. Unn godt vann nodenn iss hyr mede jwer erlickenn wyssheyt gode boffollenn. Gescrevenn tho Nowgardenn desss dinstdags remyssere a(nn)o xix.

Koppman to nowgardenn duscher henssse kofrenderende.

Купцы Немецкого подворья сообщают ревельскому городскому совету о проблемах Немецкого подворья, которые могут привести к его ликвидации: ветхость церкви святого Петра, торговля серебром мелкой розницей, неправильная расфасовка сельди, короткие поставы сукна, споры с лодейщиками и носильщиками, представителями низшей администрации, недоступность высшего руководства, скандал из-за жены попа, которая при помощи некоторых обитателей подворья хотела уехать в Ливонию, финансовые проблемы унтеркнехта.

14 марта 1521 года.

Опубл.: HR 3. Bd. 7. № 372. S. 671–673.

Почтенным, благоразумным и мудрым господам, бургомистрам и ратманам города Ревеля, нашим любезным господам и благодетельным добрым друзьям, послано с изъявлением верной службы.

Наряду с нашим дружеским приветом первым делом выражаем готовность служить вашему почтенству. Почтенные, благоразумные, мудрые господа, ваше письмо, написанное в Ревеле в субботу накануне Великого поста [16 февраля] (15)21 года, мы получили перед третьим воскресеньем Великого поста [3 марта] и по прочтении узнали, что ваши почтенства тщательно рассмотрели [вопрос] о благополучии этой конторы и приняли доброе решение. Мы доводим до сведения вашего почтенства во исполнение службы, что возникли гораздо большие затруднения, которые могут оказаться чреваты [неприятными] переменами, разве что тут найдется какое-либо указание или совет; нас страшит, что если такового не случится, то эта контора, вероятно, не сможет продолжить существование, и о том вашему почтенству совместно с прочими, несомненно, стоит основательно поразмыслить. Прежде всего, благоразумные и мудрые господа, здесь чрезвычайно бедственное положение с церковью, которая имеет плохую кровлю и протекает во многих местах; стены, фронтон и своды проседают; в помещении для хранения облачения (gerwekameren) своды начали покрываться трещинами или осыпаться, и всюду стоят в подпорках. Это прискорбно созерцать, поскольку мы не получаем в связи с этим никакого совета; святой Петр при нынешнем ходе дел мало что имеет в кассе и сильно задолжал. Далее, почтенные, купцы здесь несут большие убытки, а потому каждый очень хочет в качестве товара посылать сюда серебро, которое они здесь очень мелко дробят. И чтобы это было лучше осуществить, как нам думается, все это серебро, сколько б оно ни весило, хранят штабелями и располагают его так, чтоб оно становилось ковким и позволяло себя рубить. Меха можно доставлять в любом объеме и свободно, но не дозволены добрые наддачи. Далее пусть ваше почтенство узнает, что часто возникают большие проблемы из-за дурной расфасовки сельди, а также большое недовольство из-за товара, когда сверху в них [в бочках] лежат два или три [слоя] хорошего товара, а в глубине бочки, мелкий, неказистый; это требуется изменить. В целом особо писать нечего, разве что некоторые бочки были признаны очень маленькими. Из каких пределов они так были отправлены, мы, к прискорбию, не можем знать; возможно, имеются некоторые члены вашего почтенного совета или другие благочестивые люди, которые имеют в том больший опыт. По поводу опломбированных лакенов здесь нет особых жалоб, но русские жалуются на английские [лакены], что они несколько короче, и что особенно недомеры выявляются в разрезных лакенах (in schechten lacken). Благоразумные, мудрые господа, эти недомеры могут сказаться на благополучии купцов, а потому вашему почтенству, несомненно, следует придумать, как это изменить. Мы все вместе и порознь особо просим ваше почтенство самым серьезным образом принять к сердцу наше нижеизложенное дело и незамедлительно оказать нам содействие, чтобы эта добрая контора не пришла в окончательный упадок и не попала бы, что возможно, в чужие руки; нас ведь здесь защищает лишь Божья сила, о чем прискорбно писать. Во-первых, часто, когда мы получаем товары, или отправляем, или забираем [купленные] товары и хотим их доставить на подворье от весов или еще откуда-нибудь, то у нас возникают такие большие раздоры с возчиками и носильщиками, что и сказать нельзя, и они обирают нас, как им угодно. А ежели кто выступит против них или захочет поступить с ними также, то те, правы они или нет, сразу же набрасываются на нас с приставами, а приставы сразу же пускают в ход глотки и руки. А ежели мы приходим к господам или дьякам требовать управы, то следует приказ [новгородцам] ничем другим не руководствоваться, кроме как стариной, но уже на другой день все повторяется по новой. Кроме того, господа [высшая администрация] имеют столь много дел в связи с поручениями [великого] князя, что дни напролет к ним невозможно получить доступ. А недавно случилось так, что на нас здесь набросились приставы, [как] псы, повалили нас на землю, самовольно вломились в горницы (domsse), избили и ранили унтеркнехта. И произошло это из-за одной женщины, которую унтеркнехт с несколькими купцами хотели вывезти из страны; она была женой одного попа и хотела жить в Ливонии. И купцы рассудили дело так, чтобы все те, кто давал в этом обещания и оказывал помощь советом или делом, и должны нести бремя ответственности. Унтеркнехта Тимана Грелле известили, что по воле великого князя, императора всех русских, ему следует уплатить попу, которому принадлежала женщина, 20 новгородских рублей. И эти деньги он занял у русских, но почил в Бозе; а еще он покупал у русских в кредит, так что сумма, которую он задолжал, составляет свыше 500 [рублей]. Из-за этого купцы выданы под поручительство, и никому нельзя уезжать, а хофескнехт Иоахим Вармбеке совместно с Якобом Шютте поручились по поводу [выплаты] денег, о которых сказано выше, и купцы, в свой черед, пообещали освободить их от бремени. Благоразумные, мудрые господа, поймите, в каком большом притеснении мы здесь сейчас находимся. Купцы обоим пообещали вызволить их из беды, но здесь у нас нет ничего, чем мы могли бы их утешить. Поэтому, почтенные господа и добрые друзья, мы, ваши слуги, обращаемся к вам со смиренной просьбой, пусть ваше почтенство тщательно над этим поразмыслит, чтобы этим продолжающимся необычным притеснениям был положен конец и чтобы никого, кто не имел отношения к вывозу этой женщины, не присуждали к участию в выплате штрафа, чтобы невиновные купцы были избавлены от этого вышеназванного обременения и чтобы можно было избежать многочисленных хлопот, бед и неприятностей, которые из того могут произойти. Просим со всей определенностью нас поддержать, чтобы всех тех, кто повинен в таких делах, предали открытой и всеобщей огласке, что мы, знает Бог, делаем неохотно, но лишь поскольку нас к тому понуждает большая необходимость. Их имена значатся ниже: Томас Фегезак, Тони Поторст и Ганс Нутер; есть еще кое-кто из числа откупившихся. Кроме того, пусть ваше почтенство обдумает, как вам угодно будет поступить с Готским подворьем. Оно обветшало так сильно, что мы не можем его сохранить. Также вашему почтенству с этого [Немецкого] подворья часто писали, что нам надлежит делать много необычных подношений; это часто обсуждается, но наместники запретили это нарушать и освобождать от них, как того требует старина. В целом все остается, как есть. Пусть ваше почтенство наилучшим образом это обдумает, и да пошлет вам Господь всемогущий здоровья и благополучия на долгие времена, чтобы вы молились за нас. Писано в Новгороде в четверг накануне пятого воскресенья Великого Поста года (15)21.

Немецкие ганзейские купцы, пребывающие в настоящее время в Новгороде в России.

Denn ersamen vorsichtyghen och wyssen herenn Borghermeysteren unnd Ratmanne der stadt Revell unssenn leven hemn unnd ghunstyghen ghuden ffrundenn denstlycken ghe(screven).

Negest unsses vruntlycken ghrothes irbedynghe bereytwyllyghe denste stades jwenn ersamheydenn vorghesanth. Ersamenn vorsychtyghe wysse herenn, juwenn breff in Revell ghegeven des sonnavendes nach esto mychi a(nn)o etc. xxi hebbe wy enyfhangen vor oculy und overlessende juwer ersamheydt ghude menynge myt sorchfoldygher betrachtynghe desses kontores wolvart myt vrachtbarer thonemyghe woll forstanden. Unnd vogenn jwenn ersamheydenn dinstlyck tho wettenn, dat vele ghroter ghebrecke gheborenn, de woll wandeil egeden, wen men dair jenyghe wysse offte ratd tho vyndenn konde; bevruchten unsz, wen dem also ock nycht ghescheghe, dyt kontor nycht woll lengher bestann mach; dar jw ersamheyt umghetwyppelt myt sampt denn andernn ryplyck werden tho denckenn etc. Int erste, vorsychtyghe, wysse hernn, is hyr ghroth ghebreck an der kercken. De is ovell ghedeckt unde lecket inn velenn endenn; de muren ghevele und ghewelve begheven syck; in der gerwekameren begynnen de welfthe by sticken off tho vallenn und steyt overall up stutten. Dyt is karmelyck an tho sende, wenthe wy seenn dar ghenen rat tho; sanncte Peter is bey dem klenen schatte, dat hyr nu gheyt, mercklycken tho achter ghekomenn ect. Vorder, ersamen, heft de kopman hyr grot nadell, so dat eyn ider woll volt, de ere ghude hyr sendenn, an denn sulver, dat se hyr ghanssz underdelycken mede umme ghan ect. Unde dussem stunde unsses bedunckens woll vor tho komenn, all helde idt sylvrer so feie wycht int fyme unde men it so upsette, dat it smydyth worde unde lete syck howen; solde feile flhites unde frede inbryngen unnd dorffte ock nycht der gotte upghyffte etc. Vorder van deme herynghe is jwenn ersamheyt bewust, dat der vacken grot unghevochte vann enthande is van wegen boser pockynghe; ock is dar grot ghebreck in denn ghude, dat dar bovee en lage, ij off iij schon ghudt is, men men voit in de tonne kumpt, isz it klen, arm dynck; dat egende woll enen wandeil. Van szeme ys besunderen nycht gho schryven, wen dat ytlycke tonnen by dem kleynsten ghevunden worden. In wat enden de so utghesant werden, kone wy boschebelycken nycht weten; hebbenn felychte woll ethlycke lytmate juwes ersamen rades offte andere vrome manne, de dar mer forvarenheyt van hebben ect. Van besegeldenn lacken is hyr stunderges ghene klachte; besonder van enghelsen beclagen syck de russen, dat de etwen tho kort wessen sollen, dat wert ghebreck in ghevunden in sunderh(ei)t in schlechten lacken etc. Vorsychtige, wysse heren, dyt syn de ghebecke den ghuden des kopmans anghande, dar jwe ersamheyde unghetwyfelt woll enen wandell uth irdencken werden. Unde wy bydden sampt unde eyn ider besunder jwe ersamheit, dusse unsse nafolgende sakke wyllen ernstlych tho hertenn unde unsz unvorkerlyck vor ghudt nehmen, up dat dyt ghude cuntor nycht ghansz under und fyllychte in vromde hande kome; wente unsz gheschut hyr so ghot ghewalt, dat it kleghelych tho schryvenn is. Int erste, so vaken alsz wy ghudt entfangen offte van unsz sendenn offte so wy ghudt butten unde van de waghe offte anders up denn hoff fforten laten, so hebbe wy so groten wedderwillen myt vorluden unde myt denn dregherenn, dat it nycht ghenoch tho klagen is, unde boschatten unns, wo se suives wyllenn. Settet men syck wedder se offte hefft men sus myt en tho doende, se syn recht edder unrecht, se overlopenn unsz fort myt prystaven. So wyllenn fort de prystave den halsz unde de hant ghevullet hebbenn. Korne wy ock vor de herenn offte dyacken, wy vorlangen woll recht, idt wert woll bevalenn, dat se nycht anders den na dem olden nemen sulen, men des anderen dages is it alykke nye; ock hebbenn de heren so fehle tho doende myt des forsten sacke, dat men all daghe nycht vor se kornen kann. Sus is yt kortes ghebort, dat wy hyr synn overlopenn van den prystaven, hebben uns de hunde thor erden gheslagen unde myt ghevalt up de dornsse ghelopenn, den underknecht gheslaghenn unde ghewunt. Hefft syck gheorsacket van weghen enes wyves, de de underknecht myt etzwelcken copludenn woldenn uth dussem lande voren; wasz enes papen wyff unde horde in lyfflandt tho hues. Unde de kopman hefft de sacke gherychtet, dat alle, de dar hantstreckynghte tho ghedann hebben unde rat edder daet tho gegeven hebben, sullenn ok de last helpenn dragen. Aldus is ydt up denn underknecht Tyman Grellen ghekomen dorch affspracke des grotfforsten, keyser aller russen, dat he hefft motten deme papen geven xx rubell nowers, deme dat wyff thohorde. Dyt ghelt hefft he all ghelent van russen unde is in Ghodt vorstorven; hefft ock mer van Russen tho borghe ghekofft, so dat ydt syck over 500 draget, dat he schuldych is. Welkker halven de kopman ys up de hant ghedan unde muchte nemant reyssen; sunder Jochym wermbecke, de hovesknecht, myt sampt Jacob Schutten hebben de hant vor sodann ghelt motten strecken, wo vorsteyt, unde de kopman hefft ene wedder gelavet, so uth der last tho nehmen. Vorsychtighenn, wyssze herenn, dyt wylt affnemen, in wo grottem bedrucke wy itzunt hyr synn. De kopman hefft den beydenn ghelavet, se uth dem schaden tho heven, unde hyr is nycht, dar wy tho trosten mogenn. Darum, ersamen heren und ghunstyghe frunde, ys unsse denstlycke bede, juwe ersamheit wylle dar myt vlyte tho dencken, dat dessen fortgerorden unwonlycken ghedrenge eyn wandeil gheschaffet werde, unde ghenen dartho holdenn, de myt der untvorynnghe des wyves umme ghan hebbenn unde handadyck syn mede tho schetten, up dat de unschuldyghe kopman van sulcker vorberordenn beswerynge unthaven werde, up dat mer moye, schade unde mysheghelycheit mochte vormeden blyven, de dar sus uth irwasszen muchte. Bydden unsz unvorkerlyck wyllenn holdenn, dat wy de ghenenn de an dessen dyngen schuldych syn, so openbar motten meldenn unde vorludbarenn, dat wy, ken Ghodt, ungemn dedenn, so unzs de grotte noet dat nycht tho drunghe. Unde syn dusse nagheschreven: Thomas Fegesack, Tonys Pothorst unde Hans Nutter; dar syn ock etlycke, hebbenn syck affghekofft ect. Ock wert jw ersamheit dat woll ho dencken, wo ghy it wyllen gheholden hebben myt der Gotten have. Dar wert vaste up ghebuet, dat kone wy nycht ghewerenn. Ock ist jwenn ersamheyden vacken gheschreven van dussen hove, dar uns denne unwonlycke ghebue ghebort vast up den tun; dar vacken umb ghesprocken is, unde de namestnycken affghesecht hebbenn, men solde it brecken unde reynygen na dem olden. Yt blyft overs als it ys. Dar jw ersamheit myt dem besten mogen tho dencken, de wy Ghode almechtych langhe ghesunt unde heylsam rogerende over uns tho ghebeden bevolen. Gegeven in nowerden des donnerdages vor judyca anno etc. xxi.

Dutscher hansenn kopmann nu tho thydt tho Nowgarden Rusylande.

Изучение русско-ганзейской торговли имеет давнюю традицию. Вместе с тем ни широта тематического ряда, свойственная историческим изысканиям в этой области, ни разнообразие проблематики, ни новые источники, ни оригинальные методики не способны ослабить внимания исследователей к Великому Новгороду и его Немецкому подворью.