— Ты сказала, что любишь меня, малышка, — произнес я, касаясь её полных губ, и чувствуя вкус морской соли и сахара на языке. — Представляешь, какой бы бардак был между нами, если бы это было правдой? — Я рассмеялся, ощущая, как начинаю бредить.

— Эйс, — выдохнула она мне в рот. — Мне так жаль, что я не искала тебя. Мы думали, ты умер.

— Но я мертв, — сказал я, мрачная улыбка тронула мои губы, прежде чем она снова исчезла. — Шон сказал, что у меня нет могилы, это правда? Я всегда думал, что надгробия в любом случае бессмысленны. Бесчисленные воспоминания, любовь и ненависть, а потом ты просто сводишься к нескольким словам на камне. Какими были бы слова обо мне, малышка? Здесь покоится неудачник?

Она сдавленно всхлипнула, ее пальцы скользнули по моей щеке. Все слишком реально, все слишком идеально. Я надеюсь, что она останется здесь навсегда.

— В твоем организме много наркотиков, — выдавила она. — Ты не можешь ясно мыслить. Врачам пришлось оперировать. Но ты в порядке, Эйс. Ты прямо здесь, в Сансет-Коув, со мной. Ты дома.

Дом…

Дом был там, где три мальчика и одна девочка сидели со мной на песке. Это был не дом, а место, где я не мог остаться.

Я смотрел в её голубые глаза, которые всегда сияли ярче, чем мои. Даже небо не могло сравниться с этими глазами.

— И куда мы отправимся дальше? На лодке к затонувшему кораблю? — задумчиво произнес я, вспоминая, как уже делал это. Я задумался, в моей голове пронеслись воспоминания о том, как я делал именно это. Я провел слишком большую часть своей взрослой жизни, будучи скучающим ублюдком. Мне не хватало приключений с моей семьей, не хватало возможности погрузиться в океан настолько глубоко, насколько это было возможно, прежде чем я был бы вынужден вынырнуть на поверхность.

— Ты туда хочешь отправиться? — спросила она, прижимаясь ко мне.

— Если только ты будешь рядом, — пробормотал я, проводя пальцами по каждому изгибу ее позвоночника.

Мой разум начал немного лучше улавливать происходящее, и глубокий холод пробрал меня до костей, когда я вспомнил Шона. Я пытался вытеснить его из мыслей, но он проникал всё глубже, призраки каждой части меня, которую он уничтожил, теперь жили под моей кожей, чтобы преследовать меня.

— Шон Маккензи — демон, — прошептал я, и Роуг прижалась ко мне крепче. — Я никогда не верил в монстров, пока не столкнулся с ним в темноте. И теперь он здесь… — Я провел пальцами по груди, сильно постукивая ими по кости. — Здесь, чтобы остаться.

— Не говори так, — выдохнула она, глядя на меня снизу вверх с того места, где лежала, прижавшись к моей груди.

Я провел большим пальцем по ее щеке и вверх к виску. — Но ты все равно это знаешь, не так ли? Поскольку теперь он оставил свой след во мне, я вижу его и в тебе.

Она тяжело сглотнула, затем кивнула в знак согласия, повернув голову к моей ладони, чтобы запечатлеть там поцелуй. Там, где касались ее губы, холод исчезал, и на мгновение я вообще не чувствовал хватки Шона на себе. Но в ту секунду, когда ее рот оторвался от моей плоти, холод проник глубже, и я услышал его смех, эхом отдающийся в глубине моего сознания.

— Именно это он и делает, — сказал я. — Он мастер копаться под кожей и костями, находить незажившие раны и разрывать их еще больше, чтобы освободить место для себя. Но ты пережила его, малышка.

— Ты тоже, — яростно сказала она, ее глаза снова наполнились слезами, и я склонил голову набок, глядя на нее, не желая больше говорить о Шоне.

— Ты — мое самое большое сожаление, — сказал я тихим голосом, тьма клубилась в уголках моего разума. — Ты богиня, покинутая глупцом. И он истекал, и истекал, и истекал кровью за тебя в качестве покаяния, но это все равно была всего лишь кровь дурака.

— Чейз, не надо. Тебе нужно отдохнуть, тебе нужно поправиться. Ты не можешь ясно мыслить, — настаивала она.

— А зачем мне поправляться? — Пробормотал я, когда сон все сильнее пытался овладеть мной, но я не хотел возвращаться в темноту. Вот где крылись все мои страхи. Я хотел остаться здесь, в своих мечтах наяву, и цепляться за фальшивую реальность, где Роуг клала голову мне на грудь, и все не казалось таким мрачным.

— Ради меня, — сказала она. — Я сломаюсь, если ты снова уйдешь. Пожалуйста, не уходи.

— Не хотелось бы этого, — сонно пробормотал я, мои глаза начали закрываться, пока сон тянул меня к себе. — Но я мастер ломать всё вокруг. Не всегда нарочно, но всё равно всё в итоге оказывается сломанным.

— Просто отдохни, — настойчиво сказала она.

— Только если ты обещаешь, что будешь здесь, когда я проснусь. — Я не слишком надеялся на это, но даже малейшая надежда была достаточно сильной, чтобы позволить мне отпустить ту фантазию, за которую я так отчаянно цеплялся.

— Я буду здесь. — Она обвила мой мизинец своим, и оставила его так, пока наркотики не проникли глубже в мои вены, и вскоре осталась только тьма.