Роуг маячила позади нас, когда мы добрались до лестничной площадки, и практически отнесли его в его комнату. Внутри мы уложили его на кровать, и он вздохнул с чувством полного облегчения, его здоровый глаз закрылся, и на мгновение выражение его лица стало умиротворенным.

— Я принесу еды и воды наверх, — пробормотал Фокс, быстро направляясь к двери, но от меня не ускользнула агония на его лице, прежде чем он ушел.

Снова появился Дворняга, запрыгнул на кровать и улегся рядом с Чейзом, положив мордочку ему на живот, а Чейз плавным движением провел пальцами по его шерсти.

— Тебе что-нибудь нужно? — Спросил я, когда Роуг подошла, чтобы уложить сломанную ногу Чейза на подушках.

— Нет, это просто… идеально, — выдохнул Чейз, и я был почти уверен, что он сразу уснул.

— Это обезболивающие, — объяснила Роуг, садясь на кровать и убирая несколько темных завитков со лба Чейза. — Думаю, я заставила его принять их только потому, что он был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Но от них его клонит в сон. — На последнем слове ее голос сорвался, и она вдруг расплакалась, а я бросился на кровать и обнял ее, чувствуя, как мое собственное сердце разрывается в унисон с ее.

Я знал, что она ненавидит меня, но мне просто нужно было, чтобы с ней всё было в порядке, и, честно говоря, возвращение Чейза заставило меня пересмотреть многое из моих мелочных поступков. Она сопротивлялась моему объятию всего две секунды, а затем прижалась ко мне и попыталась спрятать лицо у меня на груди, чтобы я не увидел её слёз.

— Ему станет лучше, — пообещал я.

— Я не могу этого вынести, Джонни Джеймс, все это время он был жив, страдал, думал, что никто за ним не придет. Что никому нет до него дела.

Я обнял ее крепче, и мое дыхание участилось при мысли об этом. — Теперь он здесь, — прохрипел я. — Мы просто должны сосредоточиться на том, чтобы вернуть его к нам.

Она кивнула, всхлипывая, когда Дворняга придвинулся, чтобы лизнуть ее руку и тихонько заскулить, как будто тоже пытался ее утешить. Наконец она отстранилась от меня, вытирая слезы, свернулась калачиком рядом с Чейзом и больше на меня не смотрела. Она скользнула в мои объятия, и теперь, когда ее снова не было, я чувствовал, что мне ее не хватает, как жизненно важного органа.

Чейз был в отключке, но я ни за что не хотел находиться где-либо вдали от него, поэтому я лег с другой стороны, а Дворняга свернулся калачиком между ним и Роуг.

Роуг осторожно провела пальцами по волосам Чейза, вглядываясь в его лицо, словно боялась, что он исчезнет, если она моргнет. Мой разум закружился, и с него словно спала пелена, скрывавшая от меня правду все это время. Потому что в тот момент я вдруг понял все так чертовски ясно, понял все, что она пыталась мне сказать, понял, что это имеет абсолютный смысл для всех нас, даже если для остального мира это не имело никакого смысла.

— Ты и он… — Я начал, не зная, как это сказать, но ее слезящиеся глаза встретились с моими, и правда была прямо там, в их глубине. Она даже не пыталась скрыть это, просто кивнула, но затем на ее лице промелькнуло сомнение, и она снова посмотрела на Чейза.

— Мы целовались, — призналась она, и я был удивлен, насколько мало это меня беспокоило после всей злости, которую я испытывал, увидев, как она целуется с Фоксом. Хотя это было связано скорее с тем, как сильно я боялся потерять ее из-за него. Он открыто любил ее всю свою жизнь, решил, что им суждено быть вместе, но я не вписывался в этот план, и я знал, что он сделает все, чтобы он осуществился. И почему бы ей не выбрать Фокса? Он мог бы дать ей все, что она когда-либо захочет. Он станет королем этого города однажды, и почему она должна выбирать какого-то парня-шлюху, как я, вместо него?

— Когда Фокс изгнал его, я пошла за ним в его тренажерный зал «Захватчики». Мы оба были так злы друг на друга, так ненавидели друг друга, — прошептала она хриплым от эмоций голосом. — Но в этом-то и проблема, Джей-Джей, я думаю, что отчасти причина моей ненависти к нему в том, что я его совсем не ненавижу.

— Он тоже тебя не ненавидит, — тихо сказал я. — С тех пор как ты вернулась, он вел себя как ребенок, который не может справиться со своими эмоциями. Но он такой, какой есть, Роуг. Он так и не научился справляться с дерьмом, потому что у него никогда не было никого, кто научил бы его этому. А после того, как ты ушла, он замкнулся в себе. Он не говорил со мной и Фоксом о своей боли из-за тебя. Он просто начал пить, заглушая ее и отказываясь разбираться со всем, что в нем накопилось. Но иногда он напивался до такой степени, что рассказывал мне, как он сломлен внутри, как он думает, что не сможет снова стать целым, если ты не вернешься домой, и как он боится, что если ты вернешься, то он все равно потеряет тебя, потому что он никогда не был достаточно хорош, чтобы получить тебя.

Она вздохнула, положив голову на плечо Чейзу, пристально глядя на него. — Почему все так запутано?

— Я не знаю, красотка, — грустно сказал я, хотя на самом деле она обращалась не ко мне.

Её взгляд скользнул ко мне, и я поймал себя на том, что смотрю на неё, с болью сожаления за то, что я сделал. Возвращение Чейза заставило меня осознать, насколько я был глуп, как всё могло полететь к чертям всего лишь при одном повороте событий.

В моей груди горели слова, которые я отчаянно хотел сказать, но почему-то я не мог выдавить их из себя. Потому что я не мог взять свои слова обратно. Я упустил свой единственный шанс с ней и снова разрушил ее доверие. Прости, что я был мудаком, я просто боюсь потерять тебя.