— Мы будем искать, — прохладно ответил Рыкин, — а вы лучше внутрь тела загляните, может, еще какое заключение дадите.

— Даже не сомневайтесь, — заверил Стеценко. — Как только посторонние покинут покойницкую, так и вскрою, и загляну, и заключение дам полное.

— Всего хорошего, Петр Назарович, — поклонился Котов и первым направился на выход.

— И вам, Олег Иванович, — бесстрастно ответил полицейский доктор.

Александр Александрович просто поклонился и последовал за приятелем. Однако уйти они не успели, потому что в дверном проеме показался господин Путилин. То ли необычная смерть, то ли подданство покойника, но скорее всего все-таки первое, привели начальника петербургского сыска в Обуховскую больницу в поздний час.

Взгляд Путилина остановился на Котове, и тот расцвел приветливой улыбкой.

— Доброй ночи, Иван Дмитриевич. Рад видеть вас в добром здравии.

— Доброй ночи, Олег Иванович, — ответил Путилин. — А вы всё по покойницким ходите на трупы полюбоваться. Впрочем, подобная смерть не могла остаться без вашего внимания. Слухи или…

— Это я обратился к Олегу Ивановичу, — Рыкин встал рядом с Котовым. Своему начальнику и кумиру он не собирался лгать. — Дело в том, что смерть необычна, даже попахивает чертовщиной, а Олег Иванович сейчас бывает в мистических обществах. Собирает материал для новой книги, и мне подумалось, возможно, если он сумеет раздобыть сведения, которые могут быть полезны.

— Я бы искал среди ученых, — донесся из-за спин Котова и Рыкина голос Петра Назаровича.

Александр Александрович обернулся и ответил уже иным тоном:

— А кто сказал, что среди мистиков и сатанистов не может быть ученых?

Путилин с минуту смотрел в задумчивости на Котова, после хмыкнул и кивнул:

— Может, и так. Если вы раздобудете что-то полезное, мы будем вам признательны. Раз уж мы вас к нашим трупам подпускаем, то отплатите добром за добро, побудьте нашим агентом, Олег Иванович.

— Почту за честь, — с улыбкой заверил его Котов. — Мне это будет даже интересно.

Иван Дмитриевич посторонился, пропуская своего подчиненного и его приятеля. А когда они уже прошли мимо, Путилин вдруг спросил:

— Вас не мутит, Олег Иванович? Уж больно вы спокойны после вида этого покойника.

Котов обернулся и пожал плечами:

— Это не первый труп, который я вижу, Иван Дмитриевич. Да, мурашки, признаться, по спине побежали, но у вас попадаются мертвецы и похуже. А этот не пахнет, не разлагается, и страшных ран нет. Просто жуткий.

— Для человека с воображением вы довольно взвешены, — отметил начальник сыска, после приподнял шляпу, прощаясь, и вошел наконец в покойницкую, а Котов и Рыкин поспешили ее покинуть.

Уже на улице они почти слаженно вдохнули свежий ночной воздух, также дружно выдохнули и хмыкнули, отметив произошедшее. Их извозчик уже давно уехал, а нового поймать сейчас было уже невозможно. А если где-то и ездили припозднившиеся наемные экипажи, то не возле Обуховской больницы.

— Прогуляемся? — предложил Сан Саныч.

— Иного выхода у нас и нет, — развел руками Котов. — Заодно проветримся. И от этого запаха, и от впечатлений, — он передернул плечами. — Крайне неприятное зрелище.

— Верно подмечено, — согласился сыщик. — Я даже старался на него не смотреть. Это лицо, бр-р, — и его тоже передернуло.

Мужчины покинули территорию больницы и неспешно побрели по набережной реки Фонтанки в обратную сторону. Идти им было, не сказать, что бы уж очень далеко, но и не близко. Впрочем, Олег ничего не имел против прогулки, и даже был рад, что можно отвлечься разговором. Да, на ту же тему, но на разных языках. И если Рыкин будет строить предположения, то Котов просто фантазировать ему в поддержку. В любом случае, это позволит пока не гонять свои соображения по лабиринту домыслов.

— Однако хорошо, что мосты более не разводятся на Фонтанке, — произнес Сан Саныч. Похоже, и он готов был просто отвлечься. — Иначе бы мы с вами побегали в поисках переправы.

Котов кивнул, и мужчины негромко рассмеялись. Олег поднял взгляд к небу, вновь вдохнул полной грудью и произнес:

— Хорошо. Признаться, когда-то не выносил белых ночей, а теперь не представляю, как может быть иначе.

— Вы стали истинным петербуржцем, друг мой, — улыбнулся сыщик. — А я родился здесь, вырос, живу и сделаю свой последний вздох тоже в этом городе. Я люблю его всей душой и, признаться, не желаю менять ни на что иное. В нем свой дух. В каждом городе есть своя душа, конечно же, но мне близок дух петербургский.

— Да, и мне полюбился этот город, — искренне ответил Олег. — Если однажды мне придется с ним расстаться, я буду сожалеть.

— Не расставайтесь, — улыбка Рыкина стала шире. — Надо быть там, где вам хорошо.

Котов усмехнулся. Он заложил руки за спину и ответил:

— Вы знаете, Сан Саныч, не от нас зависят обстоятельства, а они складываются не всегда так, как нам бы хотелось. Но пока я здесь и никуда уезжать не собираюсь.

— Пусть так и останется, — ответил Рыкин. — Мне было бы жаль расставаться с вами, хоть мы и видимся нечасто. В нашем маленьком обществе, сложившемся благодаря вам, уютно и хорошо именно в таком составе. Убери одного из вас с Федором Гавриловичем, и будет ощущаться пустота. Я с вами обоими душой отдыхаю.