Шрифт:
– А это личное, - бросила я свысока, вызвав у генерал мягкую улыбку.
– То есть вас не может привлечь человек, если он не проходит по вашим критериям? – чуть посмеиваясь, поинтересовался он.
– Конечно нет.
– Неужели вы так хорошо себя контролируете?
Кто бы говорил! Человек без эмоций.
– Вполне.
Я так увлеклась разговором и потрясающим горячим шоколадом, что окончательно расслабилась и как-то совсем не заметила в какой момент генерал оказался чересчур близко ко мне.
Скользнув по моим губам взглядом, он чуть хрипло спросил:
– А если дело дойдет до поцелуя?
26
Можно ли охмелеть от горячего генерала? В смысле от горячего шоколада, я хотела сказать!
В общем, не знаю, что Александр там намешал, но я определенно чувствовала себя опьяненной. Иначе как еще объяснить тот дурман, что окутал мой разум?
На несколько мгновений я будто утратила связь с реальностью. Как завороженная сидела и смотрела на фон Крюгера, не в состоянии отодвинуться или отвернуться. Генерал был так близко, что я могла с легкостью разглядеть каждую ресничку и каждую крапинку в пронзительных синих глазах.
Но есть одна такая противно-моральная вещь, которая вечно все портит. Называется принципы.
Увы, как у любой порядочной женщины, у меня они имелись.
– Хотите узнать главный критерий моего списка? – спросила я, глядя на генерала из-под полуопущенных век.
– Хочу, - низким голосом ответил фон Крюгер, не отрывая взгляда от моих губ.
– Я не целуюсь с мужчинами, которые должны жениться на другой женщине, - сказала, как отрезала и сделала глоток шоколада, словно этим жестом ставя невидимую точку на разговоре.
Вот так, господин генерал! Я не целуюсь с кем попало. В особенности с теми, с кем у меня нет будущего. Пусть даже очень хочется.
Фон Крюгер застыл на секунду, переваривая смысл моих слов. Меж темных бровей появилась хмурая складка, а в следующий миг лицо мужчины стало непроницаемым.
– Я понял, - произнес он мягко и отстранился с задумчивым видом.
Закуток в библиотеке резко перестал быть уютным, а горячий шоколад в кружке неожиданно остыл. Очарование момента испарилось без следа.
Делать вид, что не произошло ничего неловкого и продолжать нашу непринужденную беседу было уже невозможно. Так что я поторопилась допить шоколад и предложила:
– Давайте проверим ушла ли леди Мария.
– Она уже ушла, - уверенно заявил фон Крюгер.
– Откуда вам это известно?
– Я оставил в своей спальне артефакт обнаружения.
– То есть вы с самого начала знали, что в вашей комнате кто-то есть? И мне не нужно было сторожить вас в коридоре? – мрачно осведомилась я.
– Я ценю ваше участие, - бессовестно улыбнулся генерал, а мне вот прибить его захотелось. За то, что могла уже давно спать. И за то, что теперь чувствую какое-то дурацкое разочарование и тоску. По его милости!
И вообще не важно, что я сама решила предупредить Александра про Марию, и что сама же согласилась на горячий шоколад. Вот вообще не важно!
Я сухо пожелала генералу спокойной ночи, а сама злая на него и на себя, отправилась наконец-то спать. Завтра меня ждал сложный день.
Александр фон Крюгер
– Ты уже выбрал себе жену?
– Это настолько важный вопрос, что ты решил связаться со мной прямо во время завтрака? – уточнил Александр, бросая на изображение жующего яичницу короля ехидный взгляд.
– Это очень важно!
Для пущей убедительности король потряс рукой, которой держал вилку. Генерал проследил за тем, как ломтик помидора с этой самой вилки улетел куда-то за трон, и заломил бровь.
– Мы куда-то торопимся? – подозрительно сощурился он.
– Дела обстоят так, что твой брат вот уже как с неделю покинул отчий замок, - ответил Роберт, нанизывая на вилку новый ломтик помидора.
– Почему об этом стало известно только сейчас? – недовольно бросил Александр.
– Он сделал это тайно. Дэймона засекли недалеко от границы Севера.
– Дэймон направляется в Северный Клык, - сразу понял генерал, вспомнив замок, где он рос вместе с братом.
– Северный Клык должен принадлежать тебе. Ты это знаешь, - неумолимо произнес Роберт. – Ну так что? Приглянулся тебе кто из невест? По глазам вижу, что да. Я помню у тебя точно такой же взгляд как перед очередной осадой. Кажется, в молодости тебе нравились блондинки?