— Главное, чтобы ты при записи ничего не перепутал.

— Обижаешь? Что-что, а записи я всегда веду аккуратно и никогда не забываю ничего полезного. Кстати, когда можно будет изучить следующий модуль? Я все же язык решил взять.

«Пусть лучше подождет твоего возвращения. Там большой пласт должен сначала усвоиться. А я попытаюсь глянуть, готов ли он к новому модулю. Гарантию не дам, конечно».

— Песец предлагает до моего приезда в том направлении не смотреть. Объем большой — риск высокий. Приеду, он посмотрит, в каком ты состоянии.

— Обидно, — выдохнул Олег. — Но у меня пока есть чем заняться. Я тебе буду результаты присылать. Может, те картины продадим? Они действительно художественной ценности не имеют, только археологическую.

Один модуль — и уже сколько знаний в этой области. Страшно представить, что будет, когда Олег изучит все. А было их там прилично: Олегу надолго хватит.

— Пусть лежат. Все равно деньги пока не нужны.

— Краски дорого стоят. А у меня основы по всем направлениям.

— Еще одну шубу продадим. Или зелий пачку. Вон Зырянов…

— Вот ему ты точно зря продал, — бросил Олег, прервав меня. — Послать надо было.

— Это разовая акция, и обмен был не на деньги. Я с него кое-что важное получил.

И это кое-что нужно будет испытать на этой неделе, но не во время соревнований, чтобы в нашу сторону даже не подумали. А вот когда закончатся, из Верейска по Изнанке вернусь в Дальград и смогу поэкспериментировать. И заодно глянуть, что там есть в императорской сокровищнице, а то я в прошлый раз и не рассмотрел толком. Вдруг там найдётся что-то, позволяющее стравить императора и Живетьеву? Пригодится, если императорский артефакт не признает зыряновскую кровь и придётся искать другой вариант на замену.

В аэропорту пришлось подождать Шелагина-старшего. Остальные участники от нашего княжества прибыли даже раньше меня и опять под командованием того же полковника. Жаль, что оба были курсантами — я бы с большим интересом пообщался с артефактором, но увы, ему не хватило самой малости, чтобы выйти в финал. С этими же парнями мы встречались на соревнованиях, но, судя по тому, как они на меня поглядывали, сейчас воспринимали только как соперника. С Вернигоровым хотя бы поговорить можно было нормально…

Приехал Шелагин, и нас отправили на посадку, причем меня князь сразу демонстративно забрал в салон, так что если у меня и были шансы установить с остальными участниками нормальные отношения, то об этом можно забыть.

Как я и думал, в аэропорту Дальграда Шелагин сообщил, что меня забирает и доставит к началу соревнований, так что прямо в аэропорту мы с остальными разделились и поехали по разным гостиницам. Для моих однокомандников, пожалуй, так даже лучше: если меня опять попытаются подставить, то это пройдет мимо них. И до меня в княжеских апартаментах будет сложнее добраться.

То, что расслабился я рано, стало понятно уже на завтраке, когда мы спустились в ресторан гостиницы. Блюда, поданные Шелагину, были нормальными, а вот блюда, поданные мне, — уже нет. Причем официант явно был в курсе подставы, потому что выглядел нервным и старательно на меня не смотрел. А ещё он боялся, поэтому улыбка казалась приклеенной.

— Илья что-то не так? — спросил Шелагин, стоило официанту отойти.

Я поставил защиту от прослушивания, после чего ответил:

— Мне в еду подмешали зелье с сильным седативным эффектом.

— То есть?

— То есть пока я отвечу на первый удар противника, он успеет сделать три-четыре. Это если я не засну сразу после завтрака.

Я немного сгустил краски, потому что большую часть моя регенерация успеет вывести до начала поединков, но даже меньшая часть может затормозить реакцию. И это я не говорю про слухи, которые непременно запустят целители. «Песцов так сильно нервничал перед соревнованиями, что перебрал с успокоительными».

— Так… — угрожающе протянул Шелагин. — Сейчас разберемся.

— Не надо, — предложил я. — Пусть считают, что провокация удалась. Пока в этом уверены, готовить новую не будут. Я сделаю вид, что часть еды съел, а позавтракаю в номере. У меня на такой случай с собой немного есть.

Небольшой такой стазисный ларь, который я решил переместить из военного транспорта в большой пространственный карман. Заполнен он, разумеется, был даже не наполовину, ну так и я здесь не собирался задерживаться.