— А может самолет опуститься в лагере? Лед выдержит?

— Факт! Помните, как искали у Шпицбергена экипаж дирижабля «Италия»? Бабушкин сделал тогда пятнадцать посадок на лед. Заметьте, никто для него площадок не готовил, состояние ледяных полей он определял с воздуха, так сказать, на глазок. Чем же чукотский лед хуже? Безусловно выдержит. В лагере почти сто мужчин, они могут подготовить посадочную площадку. Эх, не о том моя забота!

— А о чем?

— Получить разрешение на полет!

Ему посоветовали письменно изложить свой план. Предложение летчика редакция отправила в правительственную комиссию, и вскоре Водопьянов транссибирским экспрессом мчался на восток; его «Р-5» поместили на платформе, прицепленной в хвосте поезда. В Хабаровске пилот намеревался присоединиться к летчикам Талышеву и Доронину. Всем им предстоял перелет протяжением в пять тысяч километров. Зимою между Хабаровском и Чукоткой еще никто не летал.

Фронт спасательных экспедиций расширялся с каждым днем. Двухмоторный «АНТ-4» летчика Анатолия Васильевича Ляпидевского ожидал в Уэлене прояснения погоды. Семь самолетов шли пароходом «Смоленск» из Владивостока на Север; среди пилотов этих машин были Николай Петрович Каманин, Василий Сергеевич Молоков и Борис Григорьевич Пивенштейн.

Полярные летчики Маврикий Трофимович Слепнев и Сигизмунд Александрович Леваневский спешно выехали из Москвы на Аляску через Западную Европу, Атлантику и США. Вместе с ними в далекий путь отправился исследователь острова Врангеля и Северной Земли Георгий Алексеевич Ушаков.

Во Владивостокском порту пароход «Совет» ожидал прибытия из Москвы дирижаблей, резервных самолетов, аэросаней и тракторов.

Люди, поставившие себе благородную задачу спасения челюскинцев, рвались на Север. «Воодушевлены желанием лететь в ледовый лагерь, ждем малейшего улучшения погоды», — радировали пилоты Чукотки.

Погоду, только погоду! Но на побережье Ледовитого океана яростно бушевала пурга.

ЖЕНЩИНЫ И ДЕТИ СПАСЕНЫ

О полете к челюскинцам нечего было и думать: глубокий циклон охватил Чукотку, Аляску и области к северу от материков. А льдина с людьми дрейфовала и еще на несколько десятков километров удалилась от побережья к северо-востоку.

На восьмой день после гибели «Челюскина» в густой облачности, нависшей над Уэленом, появились просветы. Анатолий Ляпидевский собрал экипаж:

— Думается, нынче поймаем погоду за хвост…

Тяжелый «АНТ-4», поставленный на неуклюжие лыжи, оторвался от земли и взял курс к лагерю. Ляпидевский вел машину «змейкой», отклоняясь то вправо, то влево и старательно осматривая ледяную поверхность. Пять часов кружили летчики над океаном, отыскивая крохотный поселок, затерявшийся во льдах. Смеркалось, видимость ухудшилась, горючего едва хватало на обратный путь. «АНТ-4» вернулся в Уэлен.

— Говори начистоту: будет у нас человеческая погода? — спросил летчик у синоптика.

— В ближайшие дни вряд ли, но если циклон переместится…

— Знаю, знаю: либо дождик, либо снег, либо будет, либо нет… А еще называешься богом погоды!..

Челюскинцы держались стойко, на лишения не жаловались. Женщины варили обед, чинили одежду, мыли посуду, в общежитии и палатках ухитрились создать даже какой-то уют. Но из-за списка, определявшего порядок эвакуации, возник «конфликт». Первыми должны были покинуть льдину женщины и дети, затем больные, слабые и те, без кого в лагере можно было обойтись. Список завершали мотористы, радисты и врач. Последними должны были улететь начальник экспедиции и капитан.

Женщины явились к Шмидту:

— Почему нас хотят отправить первыми? Мы согласны, что начать следует с Аллочки, Карины и их матерей, но остальные женщины не желают никаких льгот. Надо, Отто Юльевич, пересмотреть список.

— Нет, не надо, такой порядок эвакуации правилен, и на Большой земле все его одобрят. В том, что женщины улетят первыми, нет ничего обидного, это справедливо.

Полярники готовили аэродром. Посадочную площадку отыскали в пяти километрах от лагеря. Туда перетащили искалеченную амфибию. Бабушкин и механики принялись за ремонт единственного лагерного самолета.

На льдине наступил «строительный сезон»: полярные робинзоны оборудовали и утепляли палатки, окна застеклили фотопластинками, предварительно соскоблив с них эмульсию.

Казалось, жизнь постепенно входит в колею обычной полярной зимовки, но стихия напоминала о себе.

Внезапно льдина треснула, возникли широкие каналы. Челюскинцы едва успели перенести запасы продовольствия на новое место — «островок спасения»… По пути к аэродрому появились полыньи, мороз затягивал их белой пленкой.