– Когда?

Дэниел надул щеки и задумался.

– В ноябре, может быть, позже – уже висели рождественские украшения.

– А директором по кастингу был Терри? – уточнила Эрика, и волосы у нее на затылке встали дыбом.

– Ага. Терри Девилль. В то время это ничего не значило, но имя засело в памяти, как Круэлла Де Виль.

– А что именно она сказала? Вы можете вспомнить?

– Друга звали… Нет. Я забыл его имя, но он пошел на кастинг, и каким-то образом у него случилась передозировка. Терри вызвал «скорую», и парня отвезли в больницу, где он скончался.

– И эта секс-работница дружила с молодым человеком, который пошел на кастинг в дом Терри Девилля? – Эрика подумала об обнаруженных там фотоальбомах с поляроидными снимками.

– Да. Я помню, как она сказала, что Терри все сошло с рук, потому что полиция, то есть вы, ребята, ничего не смогли доказать. Он же вызвал «скорую» и дал показания полиции, не пытался ничего скрыть.

– А что именно сошло с рук Терри?

– Ну, убийство ее друга или то, что он подсадил его на наркотики, которые его прикончили.

– А что за наркотики?

– Не помню. Не думаю, что это было что-то по-настоящему опасное. Но я все это запомнил, потому что смотрел шоу о кастинге.

– А вы можете вспомнить имя той секс-работницы?

– Да. Она была настоящей красавицей. Ее звали Аннабель.

Эрика оставила Дэниела в кафе со свежей чашкой чая и рулетом с беконом, а сама вышла на улицу, чтобы позвонить Мосс.

– Ты ни за что не поверишь! – воскликнула она, не в силах скрыть свое волнение и повышая голос, чтобы перекричать красный автобус и фургон, проезжающие мимо.

– Вы ни за что не поверите! – выкрикнула в ответ Мосс, и ее голос звучал сердито.

– Что? Ты в порядке?

– Все хорошо. Я тут с Макгорри, в Суррее. Мы узнали, что жена Невилла Ломаса, Изабелла, вернулась в город, поэтому поехали, чтобы попытаться поговорить с ней. Но когда приехали, то почувствовали запах дыма и позвонили в службу спасения.

– Там был пожар?

– Да. Горничная в саду за домом сжигала бумаги в огромной металлической бочке… Подождите.

Раздался щелчок, и телефон Эрики снова зазвонил: Мосс набрала ее по «ФейсТайму». Она стояла с Макгорри в большом саду за домом, который походил на особняк в стиле Тюдоров. Несмотря на то, что шла вторая неделя марта, лужайка была аккуратно подстрижена, а посередине, на брезенте, дымилась металлическая бочка. Рядом с бочкой лежал еще один кусок полиэтиленовой пленки, на которой в пластиковых контейнерах лежали обрывки бумаги с обгоревшими краями, а криминалист в белом костюме вынимал длинными щипцами из бочки что-то еще.

– Вы меня видите? – спросила Мосс, повернув камеру на себя и стоявшего рядом Макгорри.

– Да. Где горничная?

– В доме с нашим офицером по связам с семьей и адвокатом.

– Что за бумаги она сжигала?

– Ежедневники Невилла.

Мосс с Макгорри подошли к старой бочке. Эрика разглядела остатки пластикового переплета одного ежедневника, на котором был указан две тысячи четырнадцатый год, и другого, на котором был указан одна тысяча девятьсот девяносто девятый год.

– Вам удалось что-нибудь спасти?

– Почти ничего. Горничная как раз сжигала последний. Пластиковая обложка и вызвала едкий запах, – сообщила Мосс.

Она пересекла лужайку и направилась к белым французским дверям. Макгорри взялся за ручку и толкнул дверь. Внутри оказался кабинет с темно-зеленой кожаной мебелью и книжными шкафами из темного дерева. Позади полированного стола виднелись две пустые полки.

– Вот где хранились его ежедневники. Я пришлю вам скриншот интервью, которое Невилл Ломас дал журналу два года назад. Он был запечатлен перед этой полкой со своими ежедневниками, которые вел на протяжении тридцати лет. И в интервью он намекает, что однажды напишет разоблачительную статью о внутренних делишках политиков, – поведала Мосс. – На этой неделе таблоиды опубликовали ту же фотографию.

Эрика стояла на обочине дороги и почувствовала, как ее лица касается теплый туман с примесью копоти, когда мимо с грохотом проехал еще один огромный грузовик. Она вспомнила статью в бульварной газете, которую увидела в фирме по прокату костюмов «Фолджер», и фотографию Невилла, который стоял в своем кабинете перед книжным шкафом и улыбался в камеру, демонстрируя огромные зубы. Позади него на полке длинным рядом были выставлены ежедневники.

– Ты знаешь, кто попросил горничную сжечь дневники? – спросила Эрика.

– Нет, и она ничего не говорит. Она позвонила семейному адвокату, как только мы ее застукали.

– Черт.

– Вы в порядке? – поинтересовалась Мосс.

– Да. Кажется, у меня есть кое-кто, кто знаком с Аннабель. Ну, это может быть другая женщина по имени Аннабель… – Эрика пересказала свой разговор с Дэниелом и странную связь между Терри Девиллем и этой девушкой. – Не знаю, можно ли это считать зацепкой. Возможно, тут нет ничего стоящего, но если нам удастся уговорить Дэниела поработать с художником для составления фоторобота, – это уже что-то. Мы могли бы получить портрет этой Аннабель. И тогда снова поговорили бы с девушками, которых наняли для липового реалити-шоу.