Лера выдохнула сквозь зубы. Ну син Лидарий! Ну удружил! Нет, понятно, реклама — двигатель торговли, но разве нельзя как-то по-другому, без упоминания ее фамилии.

А повару словно мало было и вместо того, чтобы облагодетельствовать, наконец, изнывающих студентов, он торжественно заявил:

— Прошу подойти сюда лию Вэлэри Дартс! Все-таки не каждый день новые патенты появляются и будет справедливо, если автор этого изумительного блюда первый получит свою порцию.

Лера вжала голову в плечи. Син Лидарий совсем дурак?! У нее, может, только-только жизнь наладилась, а он такую свинью подкладывает!

— Лиа Вэлэри Дартс, прошу вас выйти! — не унимался син Лидарий.

Первыми на нее обернулись тот самый второкурсник и амбал. Второкурсник озадаченно спросил:

— Тебя, что ли, зовут?

Лера застыла, чувствуя себя мелким воришкой, которого окружил отряд ОМОНа. А сверху еще и вертолет завис и прожектор в неё упёр. Стрёмно-то как!

— Лиа Вэлэри Дартс! — опять позвал син Лидарий.

Второкурсник и амбал расступились и чуть не хором воскликнули:

— Здесь она!

— Давай, мелкая, двигай!

Шагая сквозь строй пялящихся на нее студентов, Лера все выше и выше задирала подбородок. Главное не смотреть по сторонам, только вперед. Иначе дрожащие ноги подкосятся, и она свалится перед всеми, как перезревшая груша.

В конце строя Леру встретил син Лидарий. Вручая поднос с двумя пиццами и морсом, он едва слышно прошептал:

— Народу-то сколько! Если так и дальше будет, всё, что выгадал на масле и хлебе, придется на помощников потратить. В чем тогда смысл?

— Спасибо, син Лидарий, — криво улыбнулась Лера, принимая поднос. — Вы меня так прославили… А смысл во вкусной еде и сытых студентах, разве нет?

— Может и так, — вздохнул син Лидарий.

Сзади начали недовольно шуметь, и Лера, еще раз поблагодарив повара, деревянной походкой направилась к Маркусу.

— Кошмар! — простонала она, ставя поднос, и рухнула на стул. — От всех этих взглядов я чувствую себя решетом в мелкую ячейку. Даже есть расхотелось…

В прострации она посмотрела на пиццу. Из-под румяной майонезной сетки выпирали поджаристые ломтики сыра и колбасы, золотистая корочка по краям манила прикоснуться, а аромат пряных трав будоражил обоняние. Нет, все-таки не расхотелось. Лера предвкушающе облизнулась и придвинула к себе тарелку.

— Сядь с другой стороны, — произнес вдруг Маркус.

— Что?

В первое мгновение она опешила, но потом сообразила, что села изуродованной щекой к Маркусу. От обиды защипало в глазах. Вот, значит, как? Значит, он только притворялся, что не замечает ее рубцов? Приручил, так сказать, а на самом деле… Ему настолько противно?

Захотелось сказать, что она и вовсе может уйти, но слова застряли в стиснутом горле. А еще останавливала мысль, что Маркус ведь может и согласиться. И что тогда? Прощай, пицца, здравствуй, обида? Глупо! И сама же дура будет.

Лера покосилась на Маркуса. Патриций чёртов! Жуёт и в ус не дует, еще и глаза прикрыл! То ли вкусно так, то ли чтоб её не видеть… Ха! Сам-то хорош: весь в ожогах и замотан, как мумия!

От злости вернулся аппетит, и, так ничего и не сказав, она пересела. Не заморачиваясь с ножом и вилкой, взяла огромный кусок и с наслаждением впилась в него зубами.

— Завтра с утра придешь ко мне! — приказным тоном бросил Маркус.

— Зачем? — прошамкала Лера. Если снова на перевязку, так она откажется, пускай к целителю идет.

Но, видимо, Маркус и сам не горел желанием снова отдаваться в ее неумелые руки. Внимательно посмотрев на ее набитые, как у хомяка, щеки, он сказал:

— Приступим к выполнению договоренности.

Сердце трепыхнулось. Как?! Уже?! Что, если Маркус не поверит в выдуманные ею жизнь и идеологию несуществующего общества? Она же никогда не была сильна во вранье! Даже младшие братья, когда они играли в «Мафию», вычисляли её на раз. А теперь не игра. Теперь на кону возвращение домой.

Стрельнув глазами по сторонам, Лера проглотила пиццу и негромко сказала:

— Давай сначала ты научишь меня владению потоком. Иначе через двенадцать дней меня отчислят, и договоренности конец.

Секунду подумав, Маркус кивнул:

— Хорошо, но один ответ я все же хотел бы получить сразу.

— Какой?

Маркус молча отрезал кусочек пиццы, нанизал его на вилку и лишь тогда ответил:

— Вэлэри, похоже, ты не знаешь правил… Клиент обращается к патрону на «вы» и, если патрон не дал позволения, не лезет к нему с вопросами. Кроме того, здесь не подходящее место, чтобы обсуждать интересующую меня тему, и в первую очередь, это небезопасно для тебя.