“О”. Я засовываю руки в карманы джинсов и стараюсь не ерзать. Если бы она была напугана, она бы убежала отсюда, не так ли? “Ты не принесла мне никакого пирога”. Я действительно не ожидал, что она это сделает, но я надеялся на это.

“Тебе не понравилось мое платье”, - так же обвиняюще говорит она в ответ, и я чувствую, как мои брови сходятся на переносице.

“Ты показывала много кожи”. Я подумал о ее полных ногах в том коротком платье и дважды погладил себя прошлой ночью. Думать об этом снова было бы ошибкой. По крайней мере, днем, когда она может видеть, как у меня встает.

“Ну и что?” Она с вызовом скрещивает руки на груди, и при свете позади нее она сияет.

“Ты всегда приносишь с собой солнце”, - говорю я, не подумав.

“Что?” Теперь ее очередь выглядеть смущенной.

Пожимая плечами, я смотрю на свои ноги, прежде чем поднять взгляд на нее. “Всякий раз, когда ты здесь, выходит солнце”. Во второй раз, когда я это говорю, это звучит еще глупее, но я так нервничаю.

“О”. Она протягивает руку и касается кончика своих волос, чтобы поиграть с лентой. Сегодня она желтая.

“Мне понравилось твое платье”, - тихо говорю я. “Ты выглядела прекрасно”.

Румянец на ее щеках цвета розовых роз, и я хочу прикоснуться к ней и посмотреть, такой ли он нежный.

“Спасибо”.

“Могу я тебе кое-что показать?” Бросив взгляд на ее грузовик, я не знаю, есть ли у нее еще дела, но я хочу, чтобы она оставалась здесь как можно дольше.

“Конечно. Ты последняя доставка по моему маршруту на сегодня, так что у меня есть немного времени”.

Держа руки в карманах джинсов, я киваю через плечо. “Это за домом”. Она следует рядом со мной, и я делаю все возможное, чтобы идти медленно, чтобы она могла не отставать.

“Я никогда не была на этой стороне собственности. Она всегда была огорожена и заросла, когда мы были детьми”.

Я киваю, а затем вспоминаю, что мне нужно поговорить с ней, а не быть таким молчаливым. “Потребовалось много работы, чтобы построить наши дома”.

“Это красиво”. Она смотрит на дом, когда мы проезжаем мимо него, и я испытываю чувство гордости, поскольку проделал большую часть работы.

Когда мы подходим к задней части дома, слева находится сарай с конюшней перед входом. “Прошлой ночью у меня родился жеребенок. Хочешь посмотреть?”

“Лошаденку?” Грейси светится, как фейерверк Четвертого июля. “Ты серьезно? Конечно, я хочу увидеть жеребенка!” Она подпрыгивает на цыпочках, придвигаясь ближе ко мне.

“Будь осторожна, поднимаясь на этот холм. Он скользкий от дождя”. Осень уже началась, и двор покрыт листьями клена. Как только я произношу эти слова, ее нога соскальзывает, и я протягиваю руку, чтобы поймать ее. “Осторожно”, - говорю я, нежно беру ее за руку и обнимаю за талию.

“Спасибо. Наверное, я просто очень взволнована тем, что увижу жеребенка ”. Она улыбается мне, и она так близко, что я вижу золотые искорки в ее глазах.

“Э-э, да”. Я прочищаю горло, стараясь не отвлекаться. “Она просто здесь, наверху”.

Когда мы добираемся до сарая, я не отпускаю ее руку. Может, мне и следовало бы, но я говорю себе, что это для того, чтобы убедиться, что она снова не упадет. Я открываю дверь сарая, и мы идем в другой конец, где у меня мама с ребенком в тихом стойле вдали от прохладного осеннего воздуха.

“Это Джинджер”, - говорю я, указывая на кобылу. “А это ее маленькая девочка”. Джинджер подходит прямо к воротам, и я лезу в сумку, висящую рядом с ней, и беру яблоко. Я передаю его Грейси, которая улыбается мне. “Продолжай, она действительно нежная”.

Грейси улыбается так, словно сегодня рождественское утро и я преподнес ей подарок. Я смотрю, как она протягивает яблоко Джинджер, чтобы та съела, и маленький жеребенок подходит посмотреть. Я кладу руку на дверь стойла, а затем подпираю рукой подбородок, просто наблюдая, как Грейси улыбается моей лошади и мило с ней разговаривает.

“Как зовут малышку?” Спрашивает Грейси, протягивая руку, чтобы тоже погладить ее. “Она такая милая, я не могу этого вынести”.

“Я еще не дал ей имя”, - говорю я, наблюдая, как Грейси целует Джинджер в нос. “Почему бы тебе не сделать этого?”

“Я?” Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. “Я не могу, она твоя”. Она прикусывает губу, и это так чертовски мило.

“Давай”, - говорю я, и когда она улыбается, я знаю, что ей нравится эта идея.

“Как насчет печенья? Знаешь, как имбирное печенье? Подожди, это глупо”.

“Это идеально”, - перебиваю я, и она пытается скрыть улыбку. “Это печенье”.

Мы находимся в сарае уже долгое время, и я провожу его, слушая, как Грейси разговаривает с лошадьми, как будто они старые друзья. Я не уверен, на что, по моему мнению, будет похож сегодняшний день, но получается, что это лучший день в моей жизни.