“Черт”. Когда я слышу проклятие, вылетающее из ее маленького ротика, у меня встает, и я провожу зубами по ее нежной коже, прежде чем снова пососать.

“Еще”, - говорю я больше себе, чем Грейси, когда перехожу к другой ее груди и посасываю ту. Все это время я прижимаю ее к стене, и если бы на нас не было одежды, я был бы по самые яйца в ее липкой киске. “Ты сладкая до самого низа?”

Я не утруждаю себя поиском ответа, медленно прокладывая поцелуями свой путь вниз по ее животу, а затем опускаюсь перед ней на колени. Ее ноги дрожат, когда ступни касаются пола, но я помогаю ей подняться, когда мои руки тянутся к переду ее джинсов. Прежде чем расстегнуть их, я наклоняюсь вперед и прижимаюсь лицом к ним спереди, вдыхая ее аромат через одежду.

Она пахнет яблоками, и у меня текут слюнки. “Ты позволишь мне тоже съесть этот пирог?” На этот раз, когда я поднимаю глаза, я вижу, что ее лицо раскраснелось либо от поцелуев, либо от застенчивости. В любом случае, я не могу оторвать от нее глаз. Она прекрасна вот так, когда я стою на коленях и ее сиськи торчат наружу.

Грейси облизывает губы, а затем кивает, когда я расстегиваю ее джинсы и медленно стягиваю их с бедер. Когда я нащупываю край ее трусиков, я стягиваю их тоже, но вместо того, чтобы снять их полностью, я останавливаюсь, когда они оказываются у ее колен. Мои руки касаются ее задницы, и я смотрю на ее голую киску, видя, как ее гладкая кожа сочится от желания.

“Черт возьми, солнышко. Я собираюсь съесть каждый твой кусочек”.

Я притягиваю ее к себе руками, наклоняясь вперед ртом и зарываясь лицом в ее киску. Она теплая и влажная, и я не дразню, когда провожу языком между ее губ и облизываю. Я лакаю ее клитор, как кошка сливки, а она вскрикивает и тянет меня за волосы. На вкус она как первые осенние листья и ночи, проведенные у костра. Она — звезды на небе и восходы над горами. Она — все, о чем я когда-либо мечтал, и она вся моя.

“Дом”, - говорю я, проводя языком между ее губами. “Ты мой дом, солнышко”.

“Прямо здесь”. Она толкает бедра вперед, ища мой рот, и я умру прямо здесь, отдаваясь ей.

Ее руки сжимаются, а ноги дрожат, когда она выкрикивает мое имя и вздрагивает в моих объятиях. Я чувствую, как ее киска сжимается, когда она ищет наполнения, и я просовываю свой язык в ее отверстие, пытаясь дать ей то, что ей нужно. Она снова вскрикивает и трется своей киской о мое лицо, и это единственный величайший момент в моей жизни.

У ее оргазма такой вкус, как будто мы собираемся пожениться, и теперь мне просто нужно купить кольцо и проповедника. Возможно, я уже сделал предложение, когда мой рот был у нее между ног, но я не могу быть уверен.

Никакая часть меня не хочет останавливаться, и если бы не стук в мою парадную дверь, я не знаю, что бы я сделал.

“Что это было?” Грейси замирает, и я бросаю взгляд на дверь.

“Наверное, мой брат”, - рычу я, крепче обнимая ее. “Уходи!” Я кричу, и этот ублюдок стучит снова.

“Если ты не откроешь дверь, Ван, я войду”, - кричит Тидас, и я понимаю, что в спешке, чтобы Грейси вошла внутрь, я не запер дверь.

Черт возьми, я должен был надеть на нее цепи, чтобы она никогда не смогла уйти.

“Одну секунду”. Я издаю рычание разочарования, когда надеваю трусики Грейси на место, но прежде чем подтянуть ее джинсы, я наклоняюсь вперед и оставляю поцелуй на хлопке, покрывающем мое самое любимое лакомство.

“О боже”, - стонет она, и ее бедра двигаются вперед сами по себе.

“Скоро”, - говорю я ей, застегивая пуговицы на ее джинсах, а затем встаю перед ней. Она смотрит на мою промежность, и я понимаю, что передняя часть моих джинсов мокрая. “Черт”.

Должно быть, я кончил на себя, когда она кончала, но я был слишком занят тем, что ел ее, чтобы думать об этом. Оглядываясь вокруг, я ищу, чем бы прикрыть это, и хватаю свою куртку, висящую у входной двери. Мой член все еще такой чертовски твердый, что я никак не могу привести его в приличный вид. Все, что я хочу сделать, это избавиться от Тидаса и вернуться к поцелуям с Грейси.

С очередным разочарованным рычанием я рывком открываю входную дверь и хмуро смотрю на своего брата. “Что?”

Глава седьмая

Грейси

Глаза Тидаса расширяются от шока, когда он видит меня, стоящую в доме Донована. Донован попадает прямо в поле зрения своего брата, и тогда я замечаю, что Донован немного крупнее Тидаса, но ненамного. Я также замечаю, что у Донована действительно классная задница и что он прикрывает свой стояк курткой. Мне приходится бороться, чтобы сдержать смех.

“Чего ты хочешь?” Спрашивает Донован, когда он не отвечает. Я думаю, даже Тидас знаком со сварливой стороной своего брата.

“Я увидел машину, припаркованную перед домом, и забеспокоился”.

“Не лезь не в свое дело”, - отвечает Донован, его раздражение растет с каждой секундой. Это в некотором роде очаровательно. Он напоминает мне большого медведя-защитника, и я думаю, это делает меня горшочком с медом. Хихиканье срывается с моих губ, когда я понимаю, насколько это грязно, и я сжимаю бедра вместе. Донован поворачивает голову, чтобы снова взглянуть на меня.