Эльф икнул и, покачнувшись, прищурился:

— Дюймовочка, ты ли это?!

Обдал меня сивушными парами, и я помахала ладонью перед лицом и огрызнулась:

— Нет, это нимфа с болота. А тебе привиделось.

Тогда эльф ткнул в меня лютней и попал в самую выдающуюся часть моего тела. Ту, что так нравилась орку:

— Нет! Не ни-имфа!

Сделай Куорнос это пальцем, судя по выражению лица Гаррага, тут же лишился бы руки. Орк не стал расчленять эльфа, который ему когда-то помог, но предупредил:

— Прикоснёшься к моей женщине ещё раз, я тебе голову откручу и вставлю…

— Не надо подробностей! — Куорнос поднял обе руки, будто сдаваясь. — Понял я. По-нял!

А потом, качаясь, побрёл к дракону:

— Босс! Вашего личного секретаря обижают, а вы даже слова не вставили в защиту…

Луитгард отобрал у него бутылку:

— Отдай, проглот! — Потряс её, прислушиваясь. — Тут и половины не осталось.

— Я лишь чу-у-уточку пригубил, — пропел эльф и, прищурившись, почти соединив подушечки большого и указательного пальцев. — Чтобы убедиться, оно или не оно. Кстати, вы знали, что эльфы нарочно оставляют в бутыли много воздуха, чтобы напиток стал насыщеннее и приятнее на вкус?

Качаясь, махнул слуге:

— Неси бокал для босса! Нет… Два! Я же должен испробовать, не отравлено ли?

— Ты уже напробовался, — рыкнул на него дракон.

— Это не секретарь, — хихикнула я, — а собутыльник. Не порочь гордое звание делопроизводителя, Куорнос. Или мой босс тебе голову открутит и… Как там дальше?

Повернулась к Гаррагу.

— Вставлю в… — хищно ухмыльнулся орк.

— Да-да! — прервал его эльф и поник. — Никто меня не любит. Вот уйду я от вас в…

Он замешкался, должно быть, вспоминая, куда собирался. Я подсказала:

— Маюр.

— Да! — встрепенулся Куорнос и ткнул в мою сторону пальцем. — В Маюр!

Но потерял равновесие и уселся в подножии трона. С размаху попал на выступ и, выпучив глаза, на время утратил дар речи. Гарраг повернулся ко мне:

— Цветочек, забудь о Маюре и танцах на костях.

— Почему?! — возмутилась и схватила его за руку. — Око поможет справиться с последствиями проклятия, и теперь ты можешь жить, как раньше, а не скитаться по болотам. Не только ты, всё племя Нар! И вообще! Неужели тебе не хочется вернуть должность, которую украл мерзкий Трусдел?

Орк осторожно высвободился и с угрозой сообщил дракону:

— Никаких артефактов ей не давай.

— Но я хочу, чтобы принцесса навсегда осталась со мной! — простонал Луитгард. — А твоя человечка что-то придумала.

— Не что-то, а замечательный план, — поправила я и умоляюще посмотрела на Гаррага. — Хоть выслушай!

Он отрицательно покачал головой:

— Меня и моё племя всё устраивает. Мы приноровились к новой жизни. Я думал, ты тоже.

Упрямое выражение на его лице подсказало, что переубедить мужчину не выйдет, и я вздохнула, с жалостью глядя на Луитгарда:

— Сочувствую. Жить рядом с любимой женщиной, зная, что никогда к ней не притронешься, должно быть, ужасная пытка.

Дракон снова преобразился в человека и, кивая, направился ко мне в поисках утешения, но замер, наткнувшись на предупреждающий взгляд орка. Я же продолжала:

— Эти страдания даже не сравнятся с дикой болью, которую вы испытываете каждый раз, вынимая из своего тела десятки эльфийских стрел. Знаю, что при попытке приблизиться к принцессе, на ваш замок снова нападают лучники на единорогах!

Куорнос всхлипнул и, пустив скупую мужскую слезу, ударил по струнам. Судя по всему, дар речи к нему пока не вернулся, а то бы уже спел соответствующую случаю печальную балладу. Не выдержав, дракон приложился к глиняной бутыли и осушил её за раз, а потом отбросил и застонал от бессилия.

Я подстроилась к музыке и нараспев произнесла:

— Это будет длиться годами…

— Столетиями, — громким шёпотом подсказал Куорнос. — Эльфы и драконы живут долго.

— И до самой смерти вы не увидите милого сердцу личика любимой, — завершила я, а дракон отвернулся. — Я бы не вынесла такой жестокости…

— Довольно! — рыкнул Гарраг. — Говори, что придумала.

— Правда? — обрадовалась я и в предвкушении потёрла руки. — Спасибо, любовь моя!

Каменная физиономия орка при этих словах немного смягчилась, и у меня отлегло от сердца. Не хотелось ссориться! Я погладила мужчину по предплечью:

— Если не хочешь быть генералом, вернёмся к лягушкам. С милым рай и в шатре! Но сначала поможем друзьям, а потом злодей получит по заслугам. Этот мерзкий Трусдел…

— Мой брат, — тихо признался Гарраг.