— Просто сделай, как я просил.

— Отлично. Но послушай, теперь, когда они знают о ней, тебе нужно начать думать о том, что ты собираешься делать в долгосрочной перспективе. — Уотсон бросил на меня знающий взгляд.

— Я знаю.

— Это никогда не будет безопасно для нее, Ной. Она никогда не сможет…

— Господи, Уотсон. Я, блядь, знаю.

— Ладно, чувак, — поднял руки Уотсон, отступая. — Я займусь этим Эндрю как можно скорее. Вернусь завтра вечером.

Я кивнул и просто смотрел, как Уотсон садится в грузовик и уезжает. Я нервничал, был взбудоражен и чертовски зол. Мы знали, что картель Эспозито не случайно оказался в Атертоне. Но пока не было точно подтверждено, что они знали о Сиенне и о том, что она значила для меня, все еще оставалась надежда, что они пойдут по моему следу, и только по моему. Тогда наш план был прост. Спрятать Сиенну на несколько дней и следить за ними, пока мы будем выводить их из города с помощью тщательно расставленных «хлебных крошек». Но теперь все было не так просто. Я молил Бога, чтобы близнецы не натворили каких-нибудь глупостей. Если ублюдки Эспозито пронюхали о чем-нибудь, связанном с Сиенной, теперь, когда они знали о ней, они бы перевернули весь город, чтобы добраться до нее.

Когда я вернулся в дом после долгого пребывания на холоде, тепло камина согрело меня. Сиенна стояла у кухонной раковины, скрестив руки на груди.

— Они в опасности?

— Кто?

Я закрыл дверь.

— Мои братьям. Они в опасности? Эти люди пойдут за ними?

— Сейчас они ничего не предпримут. Последнее, что они сделают, — это привлекут к себе нежелательное внимание, когда не будут уверены, где находится их цель.

— И как скоро они узнают, где ты?

Я положил руки на спинку стула, расправил плечи, чувствуя больше тяжести и сожаления, чем за последние годы.

— Я больше не мишень, Сиенна.

Я посмотрел на нее.

— Теперь мишень — это ты.

Глава 13

Сиенна

— Они думают, что если найдут меня, то найдут и тебя?

Ной уставился на меня так, словно ожидал, что я сломаюсь в любой момент, как хрупкая фарфоровая кукла, которая разобьется, если он произнесет хоть одно неверное слово.

— Не совсем.

— Что значит «не совсем»?

Он прикусил губу и выпрямился, глядя куда угодно, только не на меня.

— Послушай, это был долгий день. Тебе нужно немного отдохнуть.

— Ной, о чем ты не договариваешь?

— Там есть ванная. — Он указал на обшитую деревянными панелями дверь слева. — Думаю, она тебе понравится. В шкафу в спальне есть чистая одежда.

— Ной, — произнесла я настойчиво, шагнув вперед. — Расскажи мне.

— Прими душ или горячую ванну, Сиенна. Отдохни немного. Мы можем поговорить утром.

— Ты всегда так делаешь. — Я подошла к Ною, требуя, чтобы он взглянул на меня. — Ты всегда рассказываешь частями, никогда не рассказывая всей истории целиком. Как будто думаешь, что я — ребенок, и должна довольствоваться теми кусочками головоломки, которые ты мне даешь, не имеющими абсолютно никакого гребаного смысла. Как будто ты не хочешь, чтобы я видела общую картину.

— Может быть, я действительно не хочу, чтобы ты видела общую картину.

— Почему?

— Потому что я пытаюсь защитить тебя. Чтобы ты не увидела, насколько все ужасно на самом деле.

— Прекрати пытаться защитить меня!

Я подошла к нему.

— Неужели ты не видишь, что делаешь со мной, Ной? Все, что ты делал, чтобы защитить меня, в конечном итоге, причиняло мне жуткую боль.

— Мне плевать, — процедил Ной сквозь стиснутые зубы. — Мне все равно, если я причиню тебе боль. Лишь бы ты была в безопасности.

— Но это не так! — огрызнулась я. — С того момента, как мы поцеловались, я больше не в безопасности. И неважно, найдут ли меня эти ублюдки из картеля, или ты разобьешь мне вдребезги сердце. — Я сглотнула и отступила назад. — В любом случае, мне будет больно. И, честно говоря, я бы предпочла, чтобы они нашли и пытали меня, чем прожить еще один день, страдая от того, что я люблю тебя так сильно, что не могу нормально дышать, когда я не с тобой.

Глаза Ноя горели синим пламенем. Жилка на его шее вздулась и пульсировала.

— Я же говорил тебе, что этого больше не повторится.

Я моргнула.

— Что?

— Это.

Ной бросился вперед, схватил меня за обе руки и притянул к себе, прижавшись губами к моим губам. Желание внезапно прорвалось сквозь все запреты и страхи, которые разделяли нас. Я закрыла глаза от удовольствия.

Ной целовал меня так, будто от этого зависела его жизнь. Как будто ему это было жизненно необходимо, чтобы просто дышать. И я позволила ему. На этот раз я никак не могла остановить его. Я слишком сильно этого хотела. Моя душа нуждалась в этом, тело жаждало быть полностью и без остатка поглощенной не только им, но и бурей эмоций, бушевавшей внутри меня.

Неистовые движения его языка обжигали, и я вырвала руки, обхватила его за плечи и дернула за волосы на затылке, требуя, чтобы Ной поцеловал меня сильнее и глубже. Требуя, чтобы он никогда не отпускал меня.

Знакомый запах, который всегда окутывал меня, когда он был так близко, наполнял мою душу, а вкус вселял надежду. Надежду на то, что, возможно, любовь к нему была не самой большой ошибкой в моей жизни. Как это могло быть ошибкой, когда поцелуй с ним казался таким идеальным?

Ной жадно схватил мою задницу ладонями, прижимая еще крепче к себе. Наши тела слились воедино, как будто мы были созданы друг для друга. Из моего горла вырвался стон, когда он поднял меня, заставив обхватить ногами его талию, и понес через комнату. У меня перехватило дыхание, когда Ной прижал меня спиной к стене с глухим стуком, заключив в ловушку между своим телом и деревянными досками. Его поцелуй, запах, жар, вкус на моем языке увлекли меня туда, где ничего и никого не существовало. Были только мы и это неоспоримое влечение, которое, скорее, взорвется от накала, чем мы позволим ему угаснуть.