Не отрывая от меня взгляда, он начал медленно и нежно двигаться. Предвкушение нарастало с каждым вздохом. Это был момент, который мы хотели растянуть навечно, но в то же время, нуждались в том, чтобы пространство между нами растворилось, чтобы наши тела могли слиться воедино.

Я затаила дыхание, когда Ной провел членом по моей влажной щели, слегка надавив на вход, прежде чем снова провести им вверх, нежно массируя головкой члена клитор.

— Ной…

Он резко вошел в меня, и мои слова превратились в стоны наслаждения. Я потеряла себя. Реальность испарилась, и мое существование теперь было связано с каждым его вздохом.

— Я хочу прожить остаток своей жизни, зная, что я могу обладать тобой, боготворить тебя, трахать, когда захочу. Потому, что ты — моя.

Ной отодвинулся, и мне пришлось прикусить язык, чтобы не закричать от потери. Он выскользнул из меня, только чтобы снова погрузиться глубже, и я заскулила.

Все вокруг ощущалось экстазом. Он заполнял меня, растягивая с эйфорическим давлением, и это заставляло меня впиваться ногтями в его плечи.

То, как он двигался внутри меня, было восхитительно. Я закрыла глаза, мое тело задрожало, когда жар распространился от моего естества к коже.

Он поцеловал меня, его губы двигались с восхитительным движением, которое подтолкнуло меня ближе к желанному краю.

Прижавшись своим лбом к моему, Ной устроился удобнее, его горячее, учащенное дыхание обдавало мои щеки.

— Ты хоть представляешь, каково это — вот так находиться внутри тебя? — прохрипел он. — Чувствовать, как твой жар, твои гладкие стенки обхватывают мой член и глубоко засасывают?

Я запустила пальцы в его волосы, повернув его голову так, чтобы он посмотрел на меня.

— Ты хоть представляешь, каково это — быть твоей?

В его глазах вспыхнули похоть и плотская потребность. Сладкий аромат нашего возбуждения, наполнявший воздух вокруг нас, был последней искрой, необходимой для воспламенения.

Мои жадные бедра подхватывали отчаянный ритм его толчков. Наше затрудненное дыхание становилось все громче и отчаяннее, отражаясь от стен.

— Ной, я сейчас кончу. — Я впилась ногтями в кожу его головы, когда первая струйка оргазма прокатилась по моей спине.

— Кончи для меня, малышка, — потребовал он. — Кончи на мой член.

Ной быстрее задвигал бедрами и ввел свой член глубже, надавливая сильнее, его лобковая кость давила на мой клитор, чтобы удовольствие наконец-то вырвалось наружу. Моя спина выгнулась дугой, когда я кончила. Каждый мускул моего тела напрягся, когда наступил пик оргазма.

Ной последовал за мной, зарывшись лицом в мою шею. Его дикие стоны и гортанное рычание наполняли мои уши. Мне нравилось ощущать его теплое дыхание на своей коже, знать, что он гонится за своим удовольствием.

Я принадлежала ему, а он был моим. Так будет всегда, независимо от того, будем ли мы вместе или порознь.

Протянув руку, он взял меня за подбородок большим и указательным пальцами, крепко сжимая, целуя мою шею и покусывая мою плоть, скользя бедрами между моими бедрами.

— Господи, — пробормотал Ной, и я закрыла глаза, когда его член запульсировал внутри меня. Его тело напряглось, когда он кончил.

— Я люблю тебя, Ной, — прошептала я, обвивая руками его шею и запуская пальцы в его волосы. — Пожалуйста, не дай мне потерять тебя снова.

— Не потеряешь. — Ной убрал волосы с моего лица. — Я люблю тебя, малышка.

Сомнение дало трещину, и страх проскользнул внутрь, потому что я знала, что должна была это сделать. Я должна была ему сказать. Сказать сейчас.

Глава 17

Ной

Ничто в мире не могло сравниться с этим. Потеря себя в ней была способна стереть каждую капельку боли, которую я когда-либо чувствовал. Это делало горе, которое я носил в себе, немного более терпимым. Оно больше не поглощало меня так, как это было до Сиенны. Она дала мне надежду. Заставила меня почувствовать, что, возможно, моя жизнь не закончена. Что, возможно, это не конец, а новое начало. Пока я прижимал к себе ее теплое, восхитительное тело, мои мысли были заняты обдумыванием того, что нас ждет в будущем.

Глаза Сиенны блестели в мягком свете. Одинокая слезинка скатилась по щеке, и я вытер ее тыльной стороной ладони.

— Я знаю, что любить меня было нелегко для тебя. — Я провел кончиками пальцев по ее груди, обводя сосок. — Но клянусь своей жизнью, я сделаю все, что в моих силах, чтобы облегчить тебе задачу.

Ее пухлые губы изогнулись в нежной улыбке, и Сиенна провела кончиком пальца по моей брови, убирая прядь волос с моего глаза.

— Я не думаю, что любовь должна быть легкой. Думаю, она должна сводить нас с ума. Именно так мы осознаем, что по-настоящему живы, а не просто существуем.