— Итак, скажи мне. Означает ли твое появление сегодня вечером, что Сиенна Уитлок вернулась?

— Осторожно. Я могу начать думать, что ты скучал по мне на вечеринках.

— Может, так и есть. — Эндрю одарил меня плутовской ухмылкой. — Тебя трудно не заметить.

Флиртовал ли он со мной? Скорее всего, так и есть. Мы вроде как сблизились на последней вечеринке, которую Сайлас устроил у нас дома, в ту ночь, когда мы с Ноем оказались в подвале моего отца. Если бы не мое безумное влечение к Ною, я бы, наверное, переспала тогда с Эндрю.

Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что было бы лучше, если бы я тогда обратила все свое внимание на этого парня с красивым лицом, а не на человека, который, в итоге, разбил мне сердце.

Музыка становилась все громче и громче и отдавалась эхом по мраморному полу. Руки дрожали, голова пульсировала так, что казалось, она может взорваться от каждого удара. Я положила руку на локоть и почувствовала, как кожа пульсирует от звуковых волн.

— Ты в порядке? — Эндрю изучал меня с озабоченным выражением на лице.

— Да, я просто…

Мое зрение затуманилось, и мое сердце, казалось, было в нескольких секундах от того, чтобы выскочить из горла. Я с трудом сглотнула.

— У меня просто небольшая клаустрофобия.

— Пойдем. — Он обхватил меня за плечи. — Давай подышим свежим воздухом.

Лица людей расплывались, превращаясь в неузнаваемые фигуры, и я с трудом удерживала глаза открытыми, пока Эндрю выводил меня из дома в теплую ночь.

Я втянула в себя воздух, вдыхая ночной аромат, позволяя ему заполнить мои легкие. У меня закружилась голова, я отшатнулась назад, и Эндрю подхватил меня прежде, чем я успела упасть. Он прижался своим телом к моему, чтобы поддержать меня.

— У меня так кружится голова.

Я закрыла лицо дрожащими руками.

— Я не могу… не могу нормально дышать. Я не понимаю, что со мной происходит.

— Я вижу паническую атаку. Тебе нужно сосредоточиться на том, чтобы делать по одному вдоху за раз. — Эндрю отпустил мою талию и положил руки мне на плечи. — Сиенна, посмотри на меня.

— Я не могу… я не могу дышать.

Меня охватила паника, и пульс участился до невозможности.

— Все в порядке. Просто делай один глубокий вдох за другим.

Я прижала ладонь к груди, чувствуя, как каждый глоток воздуха застревал в горле.

— Я не могу…

— Сиенна, посмотри на меня! — Он встряхнул меня за плечи. — Посмотри на меня!

Я подняла глаза, чтобы встретиться с его взглядом.

— С тобой все будет в порядке, я обещаю. Тебе просто нужно контролировать свое дыхание.

Моя кожа была холодной и липкой, а ладони горели. Я пыталась сосредоточиться, с трудом удерживая взгляд на нем. Мир вокруг меня вращался так быстро, что я чувствовала, как тошнота сжимала мой желудок, а легкие пытались расшириться. Я слышала стук своего бешено бьющегося сердца, ноги грозили подкоситься, а мысли лихорадочно перескакивали с одной хрени на другую.

Окли.

Травма.

Ной.

Боль.

Беременность.

Ребенок.

Иисус Христос. Ребенок.

Боже мой. Я собиралась потерять сознание.

— Эндрю, я не могу… — Я задыхалась. — Я не могу дышать.

— Нет, ты можешь. Тебе просто нужно сконцентрироваться.

— Нет, не могу.

— Можешь. Это просто паническая атака, Сиенна. Вот и все. — Эндрю крепче сжал мои плечи, и я почувствовала, как на висках выступили капельки пота, а тело словно горело изнутри.

Вот что значит умирать? Разум выходил из-под контроля, а тело продолжало натягивать колючую проволоку вокруг твоих внутренностей.

— Сиенна!

Я качала головой, слезы застилали глаза.

— Мне нужен воздух. Я не могу…

И вдруг он поцеловал меня.

Эндрю поцеловал меня. Его губы крепко прижались к моим. Я была настолько потрясена происходящим, что не успела отстраниться.

Я чувствовала отчаяние в его поцелуе, то, как он хотел, чтобы паника и страх покинули меня. И это произошло.

Приступ паники мгновенно прошел, сменившись шоком от того, что губы Эндрю прижались к моим. В этот момент я забыла обо всем.

О боли.

О травме.

О ребенке.

Обо всем.

Я оцепенела. Освободилась от душевной боли, от неопределенности, от всего, что могло вывести меня из равновесия.

От боли.

От страха.

От паники.

Все это исчезло. И это было хорошо, но неправильно. Его губы, прижатые к моим, были какими-то неправильными. Они были теплыми и мягкими, но мой позвоночник превратился в лед, а холод распространился по всему телу.