Шрифт:
– Ты что, мам? Вы ведь знаете его! Эльбрус и мухи не обидит. А уж чтобы женщину… Давай не будем об этом, мне ужасно неловко. Пронесло – и ладно. Пойду ему скажу, чтобы не переживал.
– Ага. А я сообщу папе.
Прекрасно. Теперь вся семья будет обсуждать мои месячные. Впрочем, учитывая, что в эти самые минуты целая страна обсуждает подробности моей личной жизни, это такие мелочи!
Эльбруса я нашла там же, где и оставила.
– Я не беременна. Это абсолютно точно, – выпалила я на одном дыхании при всех. Ну а что? Раз они посвящены в подробности случившейся драмы, пусть знают, чем она закончилась.
За этими мыслями совсем упустила реакцию Эльбруса. Когда повернулась к нему, он был уже совершенно невозмутим.
– Ты в порядке?
– Более чем. Езжай, Эльбрус Таймуразович.
– А ты?
– А я сегодня переночую у родителей. Соседка сказала, что мой дом оккупировала пресса. Отсижусь тут.
Глава 15
Я ушла к себе, едва машина Эльбруса отъехала. Живот страшно ныл. Хотя обычно у меня не очень болезненные месячные. Не зря говорят, что все болезни от нервов. Свернувшись в комочек, отвернулась к стене. Ночь выдалась бессонной, перелет – долгим, разговор – нервным, а потому я очень быстро уснула. Проснулась от того, что хотелось пить. Села на кровати, не сразу сообразив, где я и что происходит. Подтянула к себе телефон. Я проспала всего два часа, а за окном стемнело. Вот и как тут полюбишь зиму?
Рука дернулась проверить, каких еще небылиц успели понаписывать за время, что я спала. Но в последний момент я отказалась от этой мысли. Все равно ничего не смогу изменить, так ради чего подвергать себя дальнейшему стрессу, тем более что Эльбрус обещал взять ситуацию под контроль. Вот пусть он и следит, что да как. Я с радостью примерю на себя роль слабой женщины.
Поглаживая ноющий живот, я все же поднялась, чтобы попить. Из кухни доносились голоса родителей. Они о чем-то говорили, тихо посмеиваясь. На заднем плане гудел телевизор. Мурчал старый кот… Жизнь продолжалась, как бы там ни было. И что бы в ней не происходило.
– О, Ульяш, выспалась?
– Не-а, – демонстративно зевнула, не желая присоединяться к лепке пельменей. – Я попить.
– В большом холодильнике в пятилитровой баклажке есть клюквенный морс. Возьмешь?
– Угу. – Я подошла к маме, чмокнула ее в макушку, улыбнулась отцу в ответ на его ищущий беспокойный взгляд и пошлепала к двухдверному гиганту-холодильнику. Мама утверждала, что мечтала о нем всю жизнь. Наверное, когда тебе надо накормить столько ртов, мечты и впрямь такие: понятные и простые. И еще они имеют свойство сбываться, привнося радость в жизнь.
Открыв дверцу холодильника, я потянулась к баклажке. Вытащила ту и… охнула, потому что в этот момент живот скрутило очередным болезненным спазмом. Я отчетливо ощутила, как из меня что-то вытекает, и даже прокладка не смогла задержать это «что-то». На полу растеклась кровавая лужица.
– Уля! Улечка… Жора, звони в скорую!
Ничего не понимая, я как в слоу-мо следила за поднявшейся суетой.
– Уля! Ты меня слышишь? Тебе плохо? Где-то болит? Скорая сейчас приедет.
– Зачем скорая? Вроде бы все нормально. Я сейчас уберу, поменяюсь…
– С ума сошла? Сядь! А лучше действительно смени прокладку…
Да, это здравая мысль. Блин, как же неприятно все-таки. У меня такого никогда не было. Может, дело в том, что я стала женщиной? Если так, то сейчас все гораздо хуже, чем когда это случилось. И голова почему-то кружится.
– Не надо было тебе поднимать тяжелое. Дурак старый, не мог налить дочке попить…
– Пап, да ты что? – изумилась я. – Это тут при чем? Мне кажется, вы вообще зря такой шум подняли. О-ой.
– Зря, говоришь?! – возмутилась мама. – Да где же эта скорая?!
Понятия не имею, почему мама так нервничала. Мне показалось, что медики приехали довольно быстро. Я даже не успела опомниться, как меня усадили в карету скорой. Пытались уложить, но мои ноги свисали с каталки, и было страшно неудобно.
– А куда мы едем?
– В гинекологию. У вас всегда такие обильные месячные?
– Нет. В первый раз. Думаете, со мной что-то серьезное? – поморщилась я, когда очередной спазм прошил низ живота.
– Это вам после осмотра скажут. Вы, главное, не волнуйтесь. Что бы ни было – вы молодая, сильная. Все еще будет.
Что все? И почему каждый считал своим долгом повторить мне эту нехитрую истину? И потом, в приемном покое, и после осмотра.
– Так что все-таки случилось? – в конечном счете не выдержала я. – Вы можете мне русским языком сказать? Без вот этого всего!
– У вас, Уля, случился выкидыш. Срок был очень маленьким, поэтому никаких последствий для вашего здоровья не будет. Вы не волнуйтесь.
– Я не волнуюсь! – и правда, надоело, что со мной обращаются как с душевнобольной. До того, как они начали надо мной кудахтать, мне вообще было нормально! Ну, ладно, болел живот… – В смысле – выкидыш?! – дошло до меня.