Правда, тонкостей и нюансов в его приготовлении хватало с лихвой.

Во-первых, необходимо было иметь частичку ДНК желаемого объекта. Во-вторых, отвар следовало варить целую неделю, тщательно соблюдая все инструкции вплоть до направления и времени помешивания.

Но главная сложность заключалась, разумеется, в ингредиентах. Если точнее, в одном конкретном — в Лунной Лилии. Этот цветок рос исключительно в Тёмных Топях, и срезать его необходимо было в промежутке между полуночью и рассветом.

Повернув кран и перекрыв воду, я наспех замотала волосы полотенцем и надела мягкий махровый халат. Бросила быстрый взгляд на корзину с бельём, прощаясь с безнадёжно испорченной одеждой, схватила цветок с тумбы и вышла в спальню.

На письменном столе лежал открытый томик с рецептами зелий, неподалёку стояла горелка с котелком, из которого тихонько булькало и валил пар. Что же, последний штрих — и можно будет опробовать зелье.

Внезапный стук в дверь заставил вздрогнуть и едва не выронить несчастный цветок. Видимо, нервы после ночной прогулки ещё не пришли в норму.

— Кассандра, ты не спишь? — донёсся из-за двери голос отца. — Нам нужно поговорить.

Демоны, как не вовремя!

— Па, я только из душа. Давай сделаем это за завтраком? — попросила я, стараясь выиграть время. Вряд ли отец обрадуется, увидев то, чем я здесь занимаюсь. Не говоря уже о заимствованной без спроса книге из его кабинета. Который, к слову, он всегда держит запертым и наивно полагает, что никто не знает, где хранится ключ.

— К сожалению, я не смогу присоединиться к твоей утренней трапезе, — проговорил родитель. Вопреки его словам, в голосе не прозвучало ни намёка на разочарование. А я вот даже ни капельки не удивилась. Проведи мы время за завтраком вместе, как нормальная семья — непременно случилась бы какая-нибудь катастрофа. Причём вселенских масштабов.

— Мне нужно уехать…

«Как всегда», — хмыкнула я про себя. Казалось бы, пора уже спокойно воспринимать его постоянные разъезды, ан нет, не получается. По-видимому, глубоко внутри, на подсознательном уровне, всё ещё таилась обида брошенного ребёнка.

Я быстро подошла к столу, на ходу снимая полотенце с головы, и, выключив горелку, набросила его на котелок. Книгу и цветок закинула в верхний ящик стола.

— Но перед этим я хотел бы кое-что с тобой обсудить, — продолжал вещать он из коридора.

— Это точно не подождёт? — Я придирчиво осмотрела комнату, проверяя, не осталось ли чего, что могло хоть как-то указать на то, чем здесь занимались.

— Точно! — раздражённо отозвался Виктор; судя по интонации, терпение его заканчивалось. — Важность этого разговора не терпит отлагательств.

— Да иду, иду, — буркнула я и, убедившись, что улик не осталось, направилась к нему.

Прозвучал щелчок открывающегося замка, дверь беспардонно распахнулась, и отец вошёл в комнату. На нём, как и всегда, был чёрный деловой костюм, идеально сшитый по худой высокой фигуре. Размашистыми шагами он прошёл по комнате и остановился напротив зеркала.

— Как я уже сказал — мне нужно уехать, — начал Виктор, глядя на своё отражение.

— Очередная важная командировка? — усмехнулась я с иронией.

Сколько себя помню, отец постоянно уезжал по неотложным рабочим делам и подолгу не появлялся дома. При этом никогда не вдаваясь в подробности, куда, зачем и насколько отправится.

— Не ёрничай, Кассандра, — сухо произнёс родитель, бросив на меня мимолётный взгляд через зеркало. Длинные пальцы ловко сделали безупречную петельку на алом галстуке. — Это действительно важная дипломатическая встреча, от которой будут зависеть судьбы многих. Но я хотел поговорить не об этом. — Он пригладил ладонью и без того идеально уложенные каштановые с проседью волосы и наконец повернулся ко мне лицом.

— Как ты помнишь, два года назад я предлагал тебе поехать в Мальфгард обучаться ведьмовству.

— И я отказалась, — с ходу напомнила, догадываясь, к чему он клонит. Хотя, признаться, поднятая тема стала для меня неожиданностью.

— У тебя было достаточно времени, чтобы привести мысли в порядок и подготовиться к поступлению в магический вуз. Целых два года, — с нажимом подчеркнул отец, заметив, что я собираюсь возразить. — Если первый раз я пошёл у тебя на поводу, потакая твоим детским капризам, и позволил поступить в архитектурный с этим Патриком, — имя моей первой и неудачной любви он буквально выплюнул, — то в этот раз я не допущу подобного попустительства. Тебе уже исполнилось двадцать, и это последняя возможность попасть в учебное заведение подобного рода. Других шансов не будет.

— Вот и славно, потому что мне это неинтересно. Как ты верно заметил, ещё два года назад я выбрала, где учиться. И меня мой выбор более чем устраивает, — я сложила руки на груди и сильнее нахмурила брови, чтобы подчеркнуть свою решимость. Нельзя же вот так просто перечёркивать чужие труды и стремления в угоду своим неясным идеям.

— Не хочу ничего слышать, Кассандра, — резко осадил меня отец. — Моя дочь не может учиться на архитектора в мире обычных людей. — Он застегнул запонки и тяжело посмотрел на меня.