Я качаю головой, раздражаясь. Мои братья такие гребаные сплетники. Честно говоря, они хуже всех, и сегодня мне не хочется их развлекать.

Я спокойно ем свою еду, а мой взгляд каждые несколько минут возвращается к Рейвен и Лексу. Сегодня она едва поздоровалась со мной и отводила взгляд от Лекса только тогда, когда с ней заговаривала Сиерра. Как будто остальных из нас даже не существует.

Я вздыхаю с облегчением, когда ужин заканчивается мирно, без разговоров о моей предстоящей свадьбе и нотаций от бабушки.

Рейвен поднимается со своего места с улыбкой на лице, и я наблюдаю, как она исчезает через двери веранды, несомненно, направляясь к бабушкиным качелям.

Лексингтон в замешательстве оглядывается по сторонам, явно разыскивая ее. Не успев осознать, что я делаю, я обнаруживаю, что следую за Рейвен. Не знаю почему, но я не хочу оставлять ее наедине с Лексом.

Я нахожу ее сидящей на качелях, ее взгляд устремлен на бесчисленные бабушкины растения, мягкий ветерок заставляет ее волосы танцевать. Она поднимает голову при звуке моих шагов, ее глаза удивленно расширяются.

— О, — говорит она. — Арес.

— Похоже, ты разочарована. — Я сажусь рядом с ней и привожу качели в движение. Сегодня она выглядит очаровательно в этом желтом летнем платье, бретельки которого почти отсутствуют. Она надела его для Лексингтона?

— Нет, вовсе нет.

Я невольно бросаю на нее взгляд.

— Ты ждала Лекса? — Ее глаза чуть расширяются, и я вопросительно наклоняю голову. — Хм?

— Я… нет. — Я киваю.

— Хорошо. Я люблю своего брата, но он не для тебя. Он бабник. У него не будет серьезных отношений ни с кем, кроме той женщины, которую выберет для него бабушка.

Рейвен разразилась смехом и покачала головой.

— Ты беспокоишься обо мне?

Я киваю.

— Не стоит. Кроме того, с чего ты взял, что мне нужны серьезные отношения? Сколько еще ты собираешься видеть и Сиерру, и меня детьми?

Я стискиваю зубы и поворачиваюсь к ней лицом. Она вызывающе улыбается, и я наклоняюсь к ней, подставляя палец под ее подбородок, чтобы поднять ее лицо к своему.

— Даже не думай об этом, Рейвен.

Она лишь улыбается мне и поднимает бровь.

— Я взрослая, Арес. И он тоже.

Я краснею при мысли о ней в его постели и хватаю ее за подбородок, удерживая в плену.

— Мне похуй, взрослая ты или нет, Рейвен. Ты не будешь трахаться с моим братом, слышишь?

Она вызывающе смотрит на меня.

— Или что? Может, ты и брат Сиерры, но не мой. Ты не имеешь права вмешиваться в мою сексуальную жизнь.

— И не буду — до тех пор, пока человек, с которым ты трахаешься, не является одним из моих братьев.

Она сужает глаза.

— Почему тебя это должно волновать?

Я отпускаю ее и отвожу взгляд, застигнутый врасплох. Почему меня это так волнует?

— Семья очень важна для меня, — говорю я в итоге. — Бабушка любит тебя, и Сиерра тоже. Ты такая же часть этой семьи, как и Ханна, возможно, даже больше. Я не хочу, чтобы ты испортила наши семейные отношения из-за похоти. Когда все закончится, вам обоим будет неловко, и это отразится на всех нас.

Она смотрит на меня так, словно пытается меня прочитать, и на мгновение я начинаю беспокоиться, что она видит мою ложь насквозь.

— О, — говорит она в конце концов. — Точно.

В ее голосе звучит обида, разочарование. Черт. Какого хрена я не могу просто держать свой большой рот на замке? Почему я всегда теряю спокойствие рядом с Рейвен? Уже много лет она пробуждает во мне все самое худшее. Она заставляет меня вести себя чертовски безумно, и я не могу понять, почему.

Глава 13

Арес

— Мы планируем приобрести следующие потоковые сервисы, — говорит мне Дом, рассказывая о сделках на высоком уровне, но я едва могу сосредоточиться на нем.

Я провожу рукой по волосам, пока он болтает о моем расписании, фильмах, в которые я должен инвестировать, спонсорских сделках и кто знает, о чем еще.

Я всегда любил свою быстро меняющуюся работу с высоким давлением, но мне нужен чертов перерыв. Я уже несколько недель не чувствую себя собой, и не могу определить, что именно так выбило меня из колеи. Может, дело в моих постоянных спорах с Ханной и приближающейся свадьбе?

Или дело в Рейвен?

Я пытаюсь забыться, но каждый раз, когда мои мысли блуждают, я вспоминаю, как она сидела у меня на коленях, выставив все свое тело напоказ. Я никогда не видел, чтобы она смотрела на меня так, как в тот вечер, и это зрелище я не могу забыть.