О да, я тот ещё дипломат!

Если через пять минут после начала переговоров не затрещат выстрелы, это уже можно считать неслыханной удачей.

Хельдра пристально смотрит на меня, чуть склонив голову набок.

— Боюсь, не зная сути вашей… затеи, я не могу с уверенностью сказать, способен ли предводитель Грозовых Молотов вам помочь. Однако, как минимум, он определённо владеет куда большим объёмом информации о местных порядках, нежели я.

Киваю, принимая её довод.

— Чем я могу отблагодарить вас за содействие?

Чего ж тебе ещё надо, собака?

— Не стоит благодарности, айденн. По крайней мере, пока. Моя рука не устанет от одного лишь письма. Я лишь надеюсь на ваше благоразумие и осмотрительность. Постарайтесь не ввязываться в открытый конфликт с Грозовыми Молотами, заручившись моей рекомендацией. Не хотелось бы, чтобы моя добрая воля вышла мне боком.

— Не переживайте, айденна, — заверяю я, прижимая ладонь к груди в шутливом жесте. — Буду тактичен, как Иерофант в борделе.

Матриарх, подавив вздох, удовлетворённо кивает.

— Я направлю рекомендательное письмо для Аларика Громовержца, лидера Грозовых Молотов уже сегодня. Его копия вам также поступит на Трансивер. Надеюсь, оно вам пригодится.

— Благодарю, айденна, ваша отзывчивость уступает только вашей красоте.

На том мы и расстаёмся.

Интересно, почему токсичная клоака?.. Крем от загара, я так понимаю, можно не брать?..

Глава 14

Стоит лишь сделать шаг с платформы Телепортариума, как меня накрывает волной густого, маслянистого воздуха. Частички ржавчины и чуть ли не угольной пыли скрипят на зубах, а в ноздри бьёт резкая смесь запахов гари, озона и едкой химии. Сразу тянет закашляться, но вместо этого с матами жду, пока организм перестроится и начнёт исправно отфильтровывать большую часть дряни. Спасибо, Адаптивному морфогенезу. Атария во всей своей «красе» — это ровно то место, где без такой штуки делать нечего

Чувствую, как лёгкие покрываются изнутри плотной защитной плёнкой, а в носовых пазухах формируются дополнительные фильтрующие мембраны. Кожа уплотняется, становясь менее проницаемой для агрессивной среды, а кровь насыщается особыми ферментами, нейтрализующими токсины.

Разлепив глаза, окидываю мрачным взглядом суровые индустриальные пейзажи. Невооружённым взглядом видно, как унылы и безжизненны окрестности. Небо затянуто плотным покрывалом смога, но сквозь разрывы в бурой пелене проглядывают зловеще-жёлтые проблески. Сразу возникает ощущение, что я заглянул в самое сердце преисподней. Хотя, полагаю, здесь куда хуже.

Позади меня раздаются звуки, будто кто-то задыхается. Оборачиваюсь и вижу остальных членов нашего отряда — Шелкопряд и Тай спешно натягивают респираторы, ошарашенно озираясь по сторонам и явно не зная, как реагировать на увиденное. Драгана и Ваалис молча переглядываются, ухмыляясь под визорами шлемов. Эти двое явно не впервые в подобных местах.

— Ну что, добро пожаловать в рай для любителей постапокалиптической эстетики, — натянуто шучу я, пиная подвернувшийся под ногу ржавый обломок, и он с глухим стуком проезжается по покрытой маслянистыми лужами мостовой — повышенная гравитация. — Болтами все закупились?

На лицах большинства моих спутников возникает удивление, лишь Тай понимающе хмыкает.

Поднимаю голову к небу, щурясь сквозь забрало шлема, непроницаемое снаружи. Впереди за пеленой смога проступают очертания громадных конструкций. Насколько хватает глаз, всюду высятся исполинские башни индустриального муравейника. Они тянутся к небу, словно окаменевшие пальцы давно почившего колосса, вгрызаясь в него острыми шпилями и антеннами. На боках жилых ульев тускло мерцают крошечные окошки, похожие на светлячков в ночи.

Меж жилыми кварталами громоздятся циклопические заводы, электростанции, очистные сооружения. Их массивные трубы непрерывно извергают в небеса клубы ядовитого дыма и пара, смешивающиеся с низко нависшими тучами. То тут, то там виднеются гигантские терриконы отходов, отливающие металлическим блеском. Даже отсюда видно, как их бока изъедены язвами коррозии.

Их источник — грязно-серые тучи, пропитанные токсичными испарениями, что клубятся в вышине. Время от времени их разрывают ветвистые всполохи мертвенно-жёлтых молний и потоки кислотного дождя. Периодически из туч обрушиваются потоки мутной жижи, дымящейся и пузырящейся, безжалостно разъедающей всё на своём пути.

Тесные улочки внизу забиты плотным потоком машин и пешеходов. Сквозь угрюмую дымку проглядывают неоновые пятна рекламных вывесок и голографических проекций. Все вокруг спешат по своим делам, не обращая внимания на царящую вокруг разруху и убожество. Да уж, похоже, местные привыкли к такому пейзажу.

И даже в этом технологическом аду можно разглядеть проблески дикой природы. Из трещин в бетоне там и сям пробиваются уродливые побеги каких-то особо стойких растений. Их узловатые стебли покрыты бугристыми наростами и усеяны мелкими колючками. Время от времени они выстреливают в воздух облачками бурой пыльцы, похожей на ржавчину.