С последним МакФлэнниганом.

Это ударило меня так сильно, что пришлось сдерживать слёзы.

Нести гроб Фила от церкви к месту захоронения вместе с Тедом, его барменом, моим отцом, братом и мэром было не менее тяжело. Трудно было представить, что Фила больше нет. Трудно было представить бар без него.

От кладбища до МакФлэнниганс мы шли пешком. Торжественная процессия, в которой мамины всхлипы и тихие рыдания Сэди, казалось, эхом отдавались от мостовой. Все магазины и рестораны на главной улице были закрыты в этот день в знак уважения к нашему дяде.

Сэди взяла на себя организацию поминок в баре. Вообще, она с самого начала активно участвовала в подготовке похорон, пока мои мысли были заняты Адди и Джиа. Мне нужно было поблагодарить свою младшую сестру за то, что она взяла на себя ответственность, за то, что мама могла рассчитывать на неё в эти дни больше, чем на кого-либо.

Хотя было всего одиннадцать утра, когда мы все набились в МакФлэнниганс, алкоголь уже лился рекой. Филу бы это понравилось. Как и тот факт, что народу в помещении было столько, что даже пожарный инспектор, которого Фил давно «убедил» не считать посещаемость, смотрел на цифры с сомнением.

В следующие несколько часов люди бесконечно поднимали стаканы:

— За Фила!

И рассказывали одну историю за другой — истории, от которых мы все смеялись и чертыхались. Я легко мог представить, как Фил, слушая нас с того света, ухмыляется своей фирменной насмешливой улыбкой. Он бы был чертовски горд тем, что оставил след в этом городе — так или иначе.

Когда толпа начала редеть, мама собрала нас за столиком в углу. Она сжала руку Сэди и сказала:

— Раз уж мы все здесь, хотела бы сообщить вам новости о завещании Фила.

Сэди нервно поёрзала, а по её лицу скользнула тень вины. Внутри у меня сразу всё напряглось.

— Фил беспокоился о будущем бара, но понимал, что у каждого из вас уже есть свои карьеры и жизни, и вы не сможете просто всё бросить, чтобы управлять им. Поэтому он решил оставить МакФлэнниганс Сэди.

Мама посмотрела на нас с вызовом, будто ожидая возражений.

Я взглянул на Мэддокса и Джемму — никто из них не выглядел расстроенным. Я тоже не был зол. Мне не нужно было это заведение. Блядь, я и знать не хотел, что с ним делать, кроме как иногда зайти, сесть за стойку и выпить пива. Я понимал, что Фил просто хотел оставить бар в семье, и не осуждал его за это.

Но меня беспокоило, что это может привязать мою младшую сестру к этому городу, к этому бизнесу, когда она должна была идти своим путём, воплощать свои мечты.

Я сдержался, зная, что мама расстроится, если я заговорю об этом сейчас. Но решил поговорить с Сэди наедине.

— Если ты думала, что мы будем недовольны, мама, ты ошибаешься, — сказала Джемма.

— Сэди вложила в бар много времени и сил. Он правильно сделал, оставив его ей. — добавил Мэддокс.

Все посмотрели на меня.

— Я не собираюсь спорить. — сказал я. — Чёрт, да я даже не знаю, что делать с баром. У меня и так хватает забот с ранчо и Адди.

Сэди провела рукой по глазам, и её плечи опустились в явном облегчении. Я удивился, что она вообще переживала, что мы будем против.

— Дом он оставил маме. — продолжила она. — Сказал, что она может распоряжаться им, как захочет. Но попросил, чтобы мы разобрали вещи на заднем дворе и на чердаке. Всё то барахло, которое наша семья собирала годами.

Джемма прищурилась.

— Это его слова, не мои. — тут же добавила Сэди. — Нам нужно будет перебрать всё вместе. Берите, что хотите.

К нашему столу подошла Тилли — хозяйка кафе с улицы. Длинные седые волосы собраны в два хвоста, цветастая туника до самой земли.

— Простите, что прерываю, но мне пора открывать закусочную к ужину.

Она обняла маму, легонько шлёпнула меня и Мэддокса по плечу и попрощалась. Это послужило сигналом для остальных. Все разошлись по своим делам, прощаясь с теми, кто ещё оставался.

Я задержал Сэди, схватив её за локоть.

— Ты не обязана оставлять бар. — тихо сказал я.

— Что? — Она посмотрела на меня с печалью в глазах.

— Послушай. Я знаю, что значит бороться за сохранение семейного наследия. Я горжусь тем, чего мы добились с ранчо. Но это другое. Бар всегда останется баром. Он будет забирать твои вечера, твою жизнь. Если ты его оставишь, ты окажешься привязанной к нему и этому городу, как Фил, как бабушка, как все МакФлэнниганы до них. Я просто хочу, чтобы ты знала — у тебя есть выбор. Никто из нас не осудит тебя, если ты решишь продать его и начать свою настоящую жизнь.