Мне не следовало позволять ей играть в эти кошки-мышки. Это казалось такой малостью. Подарком, который я позволил сестре, которую защищал с самого детства. Я позволил ей работать, где ей заблагорассудится, лишь бы она не возвращалась в наше прошлое. Мне было всё равно, занималась она делами из Колумбии, Каймановых островов или Монтаны, пока она выполняла свою работу. Но она приняла этот дар и злоупотребила им. Она выставила меня дураком.

Любой другой из моих людей за подобное был бы уже мёртв.

И теперь она мертва.

Меня всё ещё бесило, что это сделал не я. Никто не имел права убивать мою семью, кроме меня. Они принадлежали мне, и только я мог решать их судьбу.

Жидкость в бокале насмешливо отражала страх и предательство, которые я видел в глазах Наталии в последний раз. Но ведь это она предала меня. Это она ушла. После всего, что я для неё сделал, после всех раз, когда я защищал её, она сбежала, вместо того чтобы поблагодарить меня за то, что я положил конец десятилетиям мучений.

Я сжал хрусталь в руке. Будь у меня чуть меньше контроля, я бы швырнул бокал в камин, просто чтобы увидеть, как он разлетится на куски, чтобы посмотреть, как огонь вспыхнет, получив новое топливо.

Но я медленно, сдержанно поставил его на стол.

Если девочка его, значит, возможно, искать её стоит именно там.

Возможно, именно она хранит ключ.

Эта мысль принесла мне лёгкость. Я заберу девочку и сделаю её своей. Дочери Наталии суждено было полюбить меня. Она будет обожать меня. Она никогда не предаст меня, как это сделала её мать.

Сладкое предвкушение пробежало по моему телу. Пусть Наталия ворочается в гробу, пусть горит в загробном мире, наблюдая, как я обращаю её дочь против неё. Как я делаю её своей.

Глава 16

Райдер

Я оглядел комнату Адди с лёгкостью в сердце, которой раньше не было. В отличие от комнаты Милы у моего брата, здесь пока не чувствовалось её присутствие, но это был шаг в правильном направлении. В углах громоздились игрушки, на кровати лежало одеяло с драконом, а в шкафу теперь висели вещи, что делало его похожим на место, где действительно кто-то живёт, а не просто хранит вещи.

— Что бы ты хотела сделать сейчас? — спросил я.

Она зажала ягуара под мышкой и рылась в рюкзаке, который снова поставила у кровати. Вынула Нинтендо и схватила две новые видеоигры, которые мы купили.

— Ты правда любишь видеоигры, да? — Уголки моих губ дрогнули.

Она пожала плечами, но в её глазах мелькнул огонёк, от которого у меня сжалось сердце.

— Почему бы тебе не перенести это в мой кабинет? Можешь играть, пока я поработаю.

Она огляделась, словно не хотела покидать комнату, и это одновременно порадовало и огорчило меня.

— Забудь. Оставайся здесь. Я принесу ноутбук.

Она ничего не ответила, сосредоточившись на коробке с игрой, пытаясь вскрыть упаковку. Я шагнул ближе, достал перочинный нож и принялся разрезать пластик и скотч.

Она дёрнулась от ножа, отползла назад, пока не прижалась к изголовью кровати.

Я выругался про себя, вспомнив, что ей довелось увидеть с матерью. Сглотнул, подавляя ком в горле, но закончил вскрывать обе игры и положил их рядом.

Взяв пакеты с мусором — бирки, пластик, упаковки, я направился к выходу. Обернувшись, увидел, что она уже вставляет картридж в устройство, и напряжение в груди слегка ослабло.

Я поспешил выбросить мусор в баки на улице, захватил пару бутылок воды, зашёл в кабинет за ноутбуком. Когда вернулся в комнату Адди, она уже вовсю играла, сосредоточенно хмуря лоб.

Я скинул сапоги и уселся рядом, прислонившись к изголовью.

Она замерла, когда наши руки на мгновение соприкоснулись, но вскоре снова углубилась в игру.

Прогресс.

Я открыл почту, разбирая накопившиеся за сутки письма. Очередное письмо от президента Восточной ассоциации владельцев ранчо напоминало о приглашении на благотворительный вечер. Он практически требовал, чтобы я пришёл — поговорить о моём будущем в ассоциации.

Я терпеть не мог такие мероприятия, но отказывать ему было сложно. Да и, пожалуй, не стоило.

Хайме Ларедо был не только убедителен — он обычно оказывался прав. К тому же, я был ему обязан. Без знаний, которыми он поделился, я бы не смог спасти наше ранчо. Сейчас он пытался втянуть меня в руководство, предлагая должность казначея после внезапного сердечного приступа прежнего.

Я никогда не стремился к лидерству в ассоциации, но постоянно отказываться тоже было непросто. С другой стороны, с появлением Адди у меня стало меньше времени и терпения на их политику.