— Вы с мамой снова переезжали? — осторожно спросил Райдер.

В её глазах мелькнуло что-то мутное, но она кивнула.

— Кто-то постучал. Я спряталась.

— Ты всегда пряталась?

Она пожала плечами, но потом всё же снова кивнула. Райдер бросил быстрый взгляд на меня, а затем снова на Адди.

— Ты видела, кто вошёл?

— Мужчина. Некрасивый. Большой нос. Плохие ботинки.

— Ты… — я набрала воздуха в лёгкие, прежде чем продолжить. — Ты видела, что он сделал?

Она застыла. В её глазах появились слёзы, но она не ответила. Либо она вытеснила это из памяти, либо не видела, либо просто была не готова говорить. Но она хотя бы видела его.

— Мы можем попробовать нарисовать его на компьютере, создать его образ, как в конструкторе персонажей. Если у нас получится, мы сможем его найти. Хочешь помочь мне?

Она медленно кивнула.

— Что ты имела в виду под «плохие ботинки»?

— Острые. Как ножи.

Мы с Райдером нахмурились, а затем его глаза резко расширились.

— Подожди.

Он выбежал из комнаты.

— Ты очень храбрая, Адди. Ты знаешь это? Самая смелая девочка, которую я когда-либо встречала.

Она покраснела и снова уткнулась в игрушку.

Райдер вернулся с журналом Восточной Ассоциацией Гостевых Ранчо в руках. На обложке был изображён бежевый ковбойский сапог, набитый цветами. К сапогу крепилась яркая серебряная шпора с острыми, зазубренными краями.

— У него на обуви было что-то похожее?

Адди посмотрела на картинку, и её передёрнуло. Затем она кивнула.

— Некоторые ковбои используют их, чтобы управлять лошадью, — объяснил Райдер. — Мне никогда не нравились шпоры. Они могут причинять боль, но необязательно.

Адди ничего не ответила. Она просто повернулась обратно к кровати и села, проводя ладонью по мягкому одеялу, другой рукой крепко прижимая к себе игрушку.

Райдер встретился со мной взглядом. В его глазах читалась грусть и беспомощность, но у меня внутри вспыхнуло возбуждение. Это были новые улики, новый шаг вперёд, особенно если мы сможем воссоздать изображение преступника.

Я загрузила приложение, которое мы используем для составления фотороботов. Я не так хороша в нём, как обученные специалисты, но Адди, скорее всего, не станет говорить ни с кем, кроме нас с Райдером. Да и то с трудом.

К тому же ковбойские сапоги и шпоры снова напоминали мне, зачем я вообще притворялась журналисткой, пишущей про ранчо — из-за химикатов, найденных в комбикорме для скота, которые совпадали с веществами, обнаруженными на деньгах и наркотиках во время рейда в Лексингтоне.

— Мне нужно сделать несколько звонков, — сказала я, глядя на Адди и Райдера. — Попробую достать программу, чтобы мы могли создать его образ.

Никто из них ничего не ответил, и я поспешно вышла из комнаты.

Часть меня ненавидела уходить из этого кокона уюта, в который мы на мгновение погрузились. Но другая часть ликовала от того, что у нас наконец появились новые зацепки.

Надежда пронеслась сквозь меня.

Может быть, на этот раз нам действительно удастся уничтожить Ловато.

Глава 15

Эмилиано

Я покрутил тёмный виски в хрустальном бокале. Его цвет напоминал мне глаза Наталии. Мои глаза. Глаза нашей матери. Я был в равной степени взбешён и впечатлён. Она не только зашифровала устройство так, что даже мне было бы почти невозможно взломать его без ключа, но и родила ребёнка, скрывая это от меня годами. Два очка, Наталия.

Но она должна была знать, что с такими играми со мной не шутят. Я не проигрывал. Никогда. Я уже снял несколько её слоёв, прошёлся по её следам, заглянул в каждое место, где она жила, с тех пор как я снова втянул её в нашу жизнь. Отчёты моих людей, которые опрашивали людей в тех местах, помогли мне сложить примерный возраст и описание ребёнка — маленькая девочка, шести-семи лет.

Этого оказалось достаточно, чтобы понять правду.

Она была его. Человека, ради которого она была готова отказаться от всего. Человека, ради которого она бросила меня.

Человека, которому я пообещал, что не трону его, пока она остаётся там, где ей положено. Со мной. С нашей семьёй.

Теперь обещание потеряло силу. Он был обречён.

Но впервые в жизни я пожалел, что перерезал кому-то горло. Идиот, убивший Наталию, должен был что-то увидеть, но не понял этого. Он клялся, что никто его не заметил, но где же тогда была девочка? Пряталась? Или Наталия оставила её с кем-то? С кем? Потому что я точно знал, что все эти годы ребёнок не жил с тем фермером из Теннесси.