Сэди спустила воду в раковине, сполоснула её и взяла у меня полотенце. Она прислонилась к шкафу рядом со мной, её когда-то худощавое тело стало чуть более округлым после всего, через что она прошла.

— Жаль, что Рэйвен уже мертва. Я бы убила её сама, — выплюнула она.

Я не хотел признавать, сколько раз думал о том же.

Несколько секунд мы молчали. Потом Сэди толкнула меня плечом и ухмыльнулась.

— А Джиа? Ты уже прижал её к стене?

— Джиа здесь по делу. И только. Она исчезнет, как только получит то, что ей нужно.

— А что ей нужно, братишка?

Я выхватил у неё полотенце, скрутил его и шлёпнул её по бедру.

— У тебя на всё одна мысль, нахалка. Даже страшно подумать, что будет с парнем, который в тебя влюбится. Огонёк в её глазах чуть потух, и с тяжёлой иронией она сказала:

— Нахальство, шрамы и дряблая кожа. Он будет просто счастливчик.

Я обхватил её шею рукой и взъерошил ей волосы кулаком.

— Ещё бы. Он будет чертовски счастливчик.

Она пыталась вырваться, обе мы улыбались, пока я не испортил момент.

— Ты красивая, Сэди. Внутри и снаружи. Если какой-то парень этого не видит, он не стоит даже одной ночи с тобой.

Она выхватила полотенце обратно и хлестнула меня по животу.

— Что, стал отцом и сразу размяк?

Я зарычал и попытался снова схватить полотенце, но она рассмеялась, швырнула его на столешницу и ускользнула в гостиную.

Я пошёл за ней, но остановился в дверном проёме, когда увидел, что происходит в комнате.

Адди сидела между Джиа и мамой, прижимая к груди своего ягуара. Папа устроился в кресле напротив, телевизор работал вполсилы, но он смотрел не на экран, а на женщин. Мама перелистывала страницы альбома. Адди то и дело тянулась, чтобы коснуться фотографий, пока мама рассказывала истории о моих братьях и сёстрах и обо мне. Джиа наклонилась поближе, разглядывая снимок, где я с Мэддоксом был с головы до ног покрыт грязью после того, как мы пошли на рыбалку в дождь, а на обратном пути катались с холма.

Мама живо описывала, как мы притащили всю эту грязь в дом, и как ей пришлось потом отмывать его несколько дней. Губы Джиа были тронуты лёгкой улыбкой, лицо выглядело расслабленным, и мне вдруг пришло в голову, что она, наверное, так же выглядит, когда кончает — спокойная, умиротворённая, сладкая.

Адди подавила зевок, и это мгновенно стерло все мысли, которых у меня не должно было быть о саркастичной аналитике из АНБ. Я взглянул на старинные часы на каминной полке как раз в тот момент, когда они пробили восемь. Второй день отцовства, и я уже облажался с режимом сна.

— Ладно, нам пора. День снова был длинным.

Мама похлопала Адди по ноге, и девочка не вздрогнула от прикосновения.

Прогресс.

— В следующий раз покажу тебе его фотографии из подросткового возраста, — сказала мама. — И, кажется, у нас где-то есть снимки твоей мамы и его.

Глаза Адди расширились, а у меня внутри всё оборвалось. Если у мамы был снимок Рэйвен, это была редкость.

Я не успел уничтожить все фотографии после её ухода, потому что она и так почти не позволяла их делать. Как и редко соглашалась выходить на публику. Тогда я думал, что она просто стеснялась. Я был уверен, что если буду доказывать ей, насколько она красива, она сама захочет фотографироваться со мной. После её ухода я был только рад, что снимков почти не осталось. Я хотел забыть, что когда-то существовала женщина по имени Рэйвен, которая была частью моей жизни. Хотел, чтобы это было чёрной дырой в моей памяти. До и после, где не осталось ничего посередине.

— Спасибо огромное за ужин. И за истории, — сказала Джиа. — Теперь я никогда не смогу смотреть на Райдера без смеха, представляя его голышом, измазанным пятнами черники.

Мама рассмеялась, а меня снова накрыло жаром — но не от стыда, а от мысли показать Джиа своё обнажённое тело так, чтобы она не смеялась, а умоляла.

Мы едва успели накинуть куртки, как фары осветили окно, залив нас белым светом. Я прищурился, посмотрев на маму.

— Ты же сказала, что будете только ты и Сэди.

Мама кивнула, нахмурив брови, когда мы увидели, как Бронко Мэддокса остановился рядом с Эскалейдом Джиа.

Я крепче сжал ладонь Адди, готовясь к тому, что нас ждёт.

Мэддокс едва успел заглушить двигатель, как задняя дверь распахнулась, и в дом влетела Милла, визжа во всю мощь своих лёгких:

— Нана!

Её светлые косички подпрыгивали вокруг круглого личика, в мёдовых глазах сверкал восторг, пока она неслась прямо в мамины объятия.

Мама крепко её обняла.

— Какой приятный сюрприз!

Милла округлила глаза, заметив меня с Джиа и Адди. Её взгляд упал на наши сцепленные руки, и она была в шаге от того, чтобы потребовать объяснений, но мама быстро перевела разговор.

— Я думала, вы идёте в кино.

В дом вошли Мэддокс и МакКенна, одетые в дождевики. МакКенна выглядела точь-в-точь как взрослая версия своей младшей сестры: светлые волосы, карие глаза, густые брови.

Она выросла в Уиллоу Крик, но сбежала отсюда в восемнадцать, оставив после себя разбитого Мэддокса.