— Всё не в порядке, пап, — резко сказал я.

— Никто не пострадал. Адди в порядке. Ты в порядке. И это тоже пройдёт, сын. Всё пройдёт, а рядом с тобой останется частичка тебя самого на всю жизнь. Это благословение. Держись за эту мысль, слышишь? Держись за свою девочку.

Я сглотнул.

— Мне пора.

Я повесил трубку и направился в комнату Адди. За считанные дни она стала для меня её комнатой. Уже не гостевая. А комната моей дочери… Моей дочери.

Это слово не переставало крутиться у меня в голове.

Мэддокс стоял в коридоре, привалившись к окну напротив двери в комнату Адди, и наблюдал, как его люди работают внутри, методично собирая улики. Я встал рядом, засунул руки в карманы и прислонился спиной к холодному стеклу.

— Они почти закончили, — сказал Мэддокс.

Он пытался меня успокоить, но пламя внутри не угасало. Я был злее, чем когда-либо прежде. Даже злее, чем тогда, когда Рэйвен ушла.

— Они забрали её рюкзак, — процедил я. — Впервые она почувствовала себя достаточно в безопасности, чтобы оставить его, и теперь…

Я не позволю себе расплакаться. Не сейчас. Не из-за какого-то рюкзака.

Мэддокс легонько толкнул меня плечом.

— Купишь ей новый.

— Это не то же самое. Как и ягуар не тот же. Она знает разницу. Она знает, что потеряла. Знает, что новый никогда не заменит старый.

Глаза Мэддокса прищурились.

— Ты сейчас о вещах говоришь? Или о себе? Потому что, насколько я вижу, за какие-то несколько дней ты дал ей в жизни больше стабильности и любви, чем её мать за семь лет. Ты — не дешевая подделка.

Я ведь не это имел в виду, да?

Криминалисты вышли из комнаты, неся пакеты и коробки. Один из них остановился перед Мэддоксом.

— Не так уж много, шериф, но мы нашли несколько волосков и отпечатков. Нам понадобятся образцы у всех, кто здесь живёт, чтобы исключить их.

— Доставим, — сказал Мэддокс. — Дайте мне пару дней, чтобы собрать отпечатки и ДНК.

Он тянул время, потому что нам нужно было держать Адди как можно дальше от базы данных. Но это же и ограничивало возможности вычислить того, кто вломился ко мне в дом и потревожил комнату моей дочери. Я ненавидел это чувство связанности по рукам и ногам.

Криминалисты кивнули и ушли. Я вошёл в комнату Адди и начал приводить её в порядок. Мэддокс присоединился ко мне. Мы работали молча, стирая порошок, которым снимали отпечатки, и расставляя вещи так, как их оставила Адди.

В дверном проёме появилась Джиа.

— Мы кое-что нашли.

В её взгляде читалось волнение, но оно было сдержанным, осторожным, и от этого у меня сжалось в груди. Я не был уверен, сколько ещё способен выдержать сегодня… Блядь, сколько ещё смогу выдерживать в ближайшую неделю или месяц. Разве мне не хватило? Говорят, жизнь не даёт человеку испытаний тяжелее, чем он может вынести, но это чушь. Жизнь ломала меня уже не раз.

Джиа развернулась, и я тут же пошёл за ней, а мой брат последовал за мной.

Она устроилась за стойкой на кухне. Энрике чувствовал себя как дома — держал в руках кружку кофе и читал что-то на экране ноутбука Джии.

— Что именно? — спросил я, наблюдая, как она снова села на стул.

— Куча документов и файлов с изображениями. Датируются десятилетием назад. Они зашифрованы, но я подключила Рори, и, возможно, ты сможешь нам помочь с паролем.

— Я? — нахмурился я. — Я ни черта не понимаю в компьютерах.

— Зато ты знал Рэйвен.

Я резко вдохнул, и рядом со мной замер Мэддокс. Сделав ещё один глубокий вдох, я попытался успокоить бешено колотящееся сердце и шагнул ближе к Джие и ноутбуку. Её запах тут же окутал меня — осенние вечера и уют дома. Было странно говорить и думать о своей бывшей, стоя рядом с этой женщиной, которую я хотел сделать своей. Которая гонялась за грабителем с пистолетом в руках, готовая защищать меня и моего ребёнка.

Это было пугающе… и чертовски привлекательно. Так же, как прошлой ночью, когда она оседлала меня, а я пожирал её тело. И так же опасно.

— Есть один документ, который не зашифрован. Думаю, он подтверждает наши догадки, о которых мы говорили вчера. О том, что Рэйвен была для Ловато не просто их гением в области технологий. Но более того, мне кажется, она написала это для тебя. Посмотри, поймёшь ли, что она имеет в виду. — мягко попросила Джиа, словно боялась причинить мне боль.

Я заставил себя отвести взгляд от неё и посмотреть на экран.

В отличие от письма, написанного рукой, почерк которой я слишком хорошо знал, этот текст был напечатан обычным шрифтом. Безличный. Просто чёрные буквы на белом фоне и мигающий курсор. Они не казались такими болезненными, как письмо. Я мог бы отстраниться от этих безликих слов, которые мог написать кто угодно.