— Командир, ты пытаешься ее покалечить, чтобы иметь возможность раздеть? Если так, я в игре!

Лицо блондина я видеть не могла, но зато у Рэна оно было очень говорящим: мужчина флегматично смотрел на этот хаос словно уставшая мать на нерадивых детей. Когда Барс в очередной раз с вскриком: «У меня ей будет удобнее», дернул меня на себя, я зависла между лошадьми, раздираемая двумя комплектами сильных мужских рук. Если кто-то из них уступил бы в этот момент, они уронили бы меня на землю. Ситуация было до того нелепая, что меня вдруг разобрал смех. Инцидент длился от силы минуту, а смеялась я все десять. Я не могла остановиться. Сначала веселый, мой смех перешел в неконтролируемый, когда слезы брызжут из глаз, и все грозит перейти в фазу истерики.

— Что-то сильно ты ее, Лекс, долбанул, похоже, — сказал Клык, похлопав меня по плечу.

— Командир, отомри, наша шестая просто смеется, а не заговор против короны затевает, — бросил Ганс командиру, что-то прочитав на его лице.

— Так что, отдаешь Машу нам с Ронни? — спросил Барс.

— Со мной поедет, — бросил Лекс.

Командир по обыкновению был мрачен, что не портило настроение остальным. Всплески всеобщего веселья продолжались еще некоторое время, разгоняя ночную мглу громкими взрывами нашего хохота. Эта вспышка взбодрила и как будто сделала нас ближе с моими спутниками.

По мере приближения к деревне, я все отчетливее понимала, почему она так называется: появились появились болотистые участки, и я не понимала, почему мы упрямо продолжаем свой путь. По таким тропам и днем было опасно, а в темноте увязнуть в топи было легче легкого. Причем верховая езда нисколько не упрощала ситуацию: кони точно так же могли провалиться в болотную жижу. Весь опыт, который я накопила в своем мире, заключался в одной простой истине: не рискуй там, где этого можно избежать. Этот принцип не раз спас мне жизнь при спусках в пещеры. Тем не менее, с советами я к боевикам лезть не собиралась, полагаясь на их опыт, коим сама не обладала: наша спелеологическая тусовка почти ничего не знала о пеших походах по земле, к пещерам мы подъезжали на внедорожниках, а основной движ происходил под землей. Мои размышления прервал окрик Рэна?

— Вон деревня, прибыли.

Присмотревшись, действительно увидела темнеющие в свете луны дома, сараи и заборы. Лекс дал знак рукой остановиться. Фонарики на лошадях он погасил, и мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к темноте. Мужчины не спешивались; подъехав к командиру, они приготовились слушать его указания.

— Я использую заклинание отвода глаз, чтобы скрыть леди Раш. Ей появляться в деревне опасно и капюшон не сможет прикрыть ее в доме. Рыжая женщина с печатью — слишком уж необычно, поэтому вызовет толки и может привлечь лишнее внимание. С учетом того, что Манн рядом, а там сейчас проверяют каждого, шанс, что за нами пошлют гвардейцев, велик. Это того не стоит, — Лекс высказался и посмотрел на товарищей. Никто не вызвался оспорить его решение. Тогда командир наклонился ко мне и продолжил говорить прямо в мое ухо. Как будто мне до этого слышно не было:

— Для нас пятерых ничего не изменится, но для деревенских ты существовать не будешь. Прошу ничего не трогать, не есть и не пить. Это может раскрыть тебя, — наставлял мужчина, дыша мне в ухо. Хотелось отодвинуться, чтобы не чувствовать его теплое дыхание: слишком интимно и не к месту.

— Ты поняла? Заклинание работает только для обычных людей, маги тебя увидят. Но вряд ли в деревне таковые имеются, — настойчиво пояснял Лекс..

Мне ничего не оставалось, кроме как согласно кивнуть. Но про себя возмущаться никто не запрещал. «Ну да, все как всегда: голодай, Маша, терпи, Маша», — подумала я. Словно в ответ на мои мысли, меня успокоил заботливый Барс:

— Попросимся спать на сеновал, я возьму для тебя поесть и попить, девонька. Тебя кормить надо, а не голодом морить, а то, глядишь — совсем растаешь.

Я промолчала, ожидая дальнейших указаний.

— Не женщина, а золото, братцы, — не мог смолчать Клык. — Что ни скажешь, на все согласна. Ни жалоб, ни истерик. Не подменили ли нашу рыжеволосую бестию? — хохотнул он. — Когда все закончится, я планирую свататься. Маша! Подумай! Мы подходим друг другу: у нас почти один размер одежды!

Я натянуто улыбнулась, но сейчас искренне веселиться не получилось. Предположение Клыка о подмене было таким болезненным, что на секунду захотелось признаться. Сдержалась. Доверять этим мужчинам я пока не могла. Почувствовав жалящий взгляд, скосила глаза на Рэна. Тот смотрел, словно понимал больше других. Взяла себя в руки и спокойно ответила ему улыбкой.

— К кому ты свататься решил? Она — графиня, и ты никто для нее, ей король нужен. А если ее казнят за мятеж и убийство, тогда тебе только в посмертии ее искать, — раздался голос командира. Нужно и правда нам разделяться. Даже с условием того, что я сама буду управлять конем с риском для моей шеи. Все лучше, чем в одном седле с блондином — устала я от этого вестника смерти.

Ганс неожиданно серьезно и даже со злостью взглянул на Лекса::

— За любимой и в посмертие можно. Оно того стоит.

На минуту воцарилась весьма напряженная атмосфера, каждый думал о своем. Подвел черту Клык, он вдруг хлопнул в ладоши и поторопил:

— Хочется жрать и спать. Лекс, давай. Колдуй, да поехали.

Тот кивнул, и я почувствовала руку блондина на затылке. Он что-то сказал, а потом выругался:

— Разорви меня дарг, не действует!

Не спрашивая разрешения, он довольно грубо поднял мою руку и в очередной раз снял с нее злосчастный браслет. После этого повторил процедуру, и я почувствовала легкую, почти невесомую дрожь во всем теле. Через секунду все прекратилось.