Но вот Джонсон внешнее сильно преобразился: щетина переросла в усы и в настоящую бороду, достигающую в длину семи сантиметров, а волосы и вовсе стали полностью закрывать уши и достигли половины шеи молодого капитан. Ради удобства в повседневной рутине он завязывал их в хвост сзади. Никого из бывших коллег это не удивляло. Чуть забросил себя человек, стараясь разгрузиться ментально, благо нашел себе хобби в выращивании цветом.

За эти полгода ни разу не было озвучено и слова о пиратстве. Каждый закрылся от трагического прошлого по-своему: Оливер перестал пить ром в любом его проявлении и распрощался со своим так горячо любимым пистолетом, вышвырнув его в голубое море, Чарльз стал позволять себе вольность — сон до обеда, частые посиделки до полуночи в игре в нарды с мастером этого дела, Эвеном, Пол ударился в физические нагрузки, заглушая эмоциональную боль, что тлелась внутри, усталостью в мышцах, а Эвен, человек оказавшийся самым важным и способным в этот тяжелый период, чуть больше окунулся в религию и в свое ремесло.

Эдвард же скидал все, что ему напоминало о пиратстве: одежду, часы, трубку Тоби и свои шпаги с пистолетами в шкаф, а ключ от него швырнул на дно сундука, закрыв его одеждой новой эпохи. Одеждой тех самых людей, в которых он всячески призирал за нежелание что-то делать. А теперь? Сейчас он сам, по ночам, тихо шепчет Всевышнему о силе, что позволит ему превозмочь все эти невзгоды. Но Бог не дает силы, не дает мудрости и терпения, он дает возможности проявить их. Блажен тот, кто подвергается испытаниям, но не теряет веру, потому что, пройдя через испытания, он получит венец жизни, обещанный Богом тем, кто любит Его.[1] Чем сильнее душа, тем ужасней испытания, что посылает Господь. Эдвард, твоя судьба была предопределена. Тебя ждет столько боли и испытаний, но коль пройдешь их, не потеряв себя — обретешь силу способную влиять на все и на всех вокруг тебя.

Эрик Холт даже не догадывался о той судьбе, что выпала на ношу этих пятерых. Только раз он осмелился спросить за обедом далеким днем. Не показав свою нерешимость, юноша твердо отказал и продолжил есть. Но пусть сам помещик не выдал и толики истины о своих прошлых делах, Эрик заметил слабые изменения в лицах остальных отцов-основателей. Холт по натуре своей не был заносчив и не имел привычки совать свой нос в чужие дела. Брюнета это порадовало, но он решил не демонстрировать свою радость и продолжил работать в тандеме с Эриком, как всегда и было.

Тот самый толстенный журнал, который Эрик и Эдвард интенсивно заполняли четыре месяца назад, был исписан, и начат был уже другой не менее большой и не менее толстый журнал. Там находились все ведомости молодого поселения: количество зерна, овощей, фруктов, древесины и количество закупаемых и продаваемых ресурсов. Эта информация играла важную роль в развитии поселения и развитии внутри молодого Эдварда навыков, что через десяток лет обеспечат ему место у самой вкусной кормушки Старого Света. В этих самых журналах находилось и досье на каждого жителя Майта, буквально все о нем: дети, работа, женат или замужем, сколько лет. Через такие мелочи очень легко вести переговоры с людьми, подгадывая их реакцию на те или иные решения.

И вот наступил полдень, до обеда еще как минимум час. Чайки поднялись высоко в небо и стали кружить над бухтой еще сонного Чарльза. Эдвард лежал на крыше крыльца особняка и бездельничал в своей удовольствие. Соломенная шляпа на его лице защищала от лучей солнца, а соломинка во рту, что он частенько прикусывал, успокаивала его. В этот момент в сад входит Пол, вытирающий мокрой тряпкой руки от опилок. Он остановился перед тремя ступенями, ведущими на крыльцо, на крыше которого и лежал его друг.

— Эй, подъем! — громко проговорил Пол, закидывая тряпку себе на плечо.

— Чего тебе надо? — немного со злобой проговорил юноша, продолжая лежать.

— Еще даже не полдень, а ты дрыхнешь. Не хорошо это знаешь.

— Для кого? — отозвался помещик и вновь зажевал соломинку.

— Для нас хотя бы. Я уж не говорю о других работягах.

— Пол, послушай. — Эдвард убрал с лица шляпу и поднял торс. — Я сегодня ночью вместе с Эриком приводил документацию в порядок. Ты наверно слышал, как в моем кабинете громыхало ночью. Так вот — это были как раз те журналы. Я уж думал, что мы там все их перепишем, но хорошо, что Эрик остановился лишь на досье. А как ты знаешь людей у нас теперь много. Так что отстань от меня и иди… работай. — последнее слово совсем не то хотел произнести молодой человек.

— Честно говоря, сегодня ночью я не слышал ничего. Но утром заходя к тебе в кабинет, увидел вас спящих за столом.

— Может ты и видел только итог, но в голове-то ты наверняка проворачивал ту мысль: «А почему они спят? Что они такое делали?».

— Нет, даже не задумывался. — чуть пожал плечами Дюк, наслаждаясь приятным ароматом цветов.

— Это плохо. — немного грустным тоном проговорил Эдвард. — Эх, черт. Пол, ты меня разговорил и заснуть не получается, и не получится. — брюнет аккуратно поднялся на ноги, опираясь на свои коленки. — Доволен?

— Да. — после ответа Пола в сад заходит улыбающийся Эрик.

— А вы, что тут делаете, друзья мои? — дружелюбно проговорил Холт, застав интересную картину перед собой.

— Вот! — Пол указал рукой на Эрика. — Он по-твоему, не спал вовсе?

— Ну, вздремнул пару часиков, а что такого? — чуть виновато отозвался Холт, затягиваясь табачком.

— Да ничего-ничего.

— Да дело в том, что джентльмен Эрик — секундная стрелка в часах. — проговорил Эдвард.

— Это как? — спросил Пол.