– Че вылупился? Это малышка для чемпиона, — поддевает противника образец из плейбоя. Шлёпает меня по попе, за что получает от моей же руки, непроизвольно вылетевшую оплеуху. Кидает хмурый взгляд, мол, ты чего – охренела, я здесь вовсю стараюсь, а мне за это ещё и прилетает. Я примирительно треплю его, как пупса за щеку.

– Нда, ну а ты здесь каким боком, — ровно раскатывает фразу Амин, перебрасывая на ладони ключи.

Всё! Понеслась! Это то, чего я опасалась.

– Ты че сказал?!! – Лекс прищуривается и поворачивается к Амину полностью. Тот отходит от машины к нам навстречу.

Я же понимаю, что Орловского размажут по асфальту, как котёнка, перебегающего улицу в неположенном месте грузовик. Лекс, хоть и в курсе, кто перед ним , но таким нужным, в данном случае, талантом - трусость явно не наделён.

Бычит, подкидывая полешек в разгорающийся конфликт.

Амин, смотря свысока и открытым пренебрежением в потемневших зрачках, уступать, не намерен.

Но если один просто стоит, и этого достаточно, чтобы напугать меня до чёртиков, потому что помню, как он разделался с тремя отморозками и не вспотел. Второй напирает, не догадываясь, что в лучшем случае его ждёт секундная отключка, в худшем — кома лет на тридцать минимум.

Противостояние двух самцов ужасно напрягает, не знаю, как популярные девушки это выдерживают.

Затевающаяся разборка, прерывается неожиданно. Светка вылетает из подъезда. И...

О! Мой бог! Только не это!

Эта дурында нацепила платье, которое я в спешке забыла захватить. Подарок Амина. Делаю жест рукалицо, сглатываю и непроизвольно закусываю губу. Не представляя, что сейчас будет. Креативная постановка вышла из-под контроля.

Амин переводит взгляд на неё, потом на меня. И ничего хорошего в этом взгляде нет.

Его улыбка меркнет постепенно. Если раньше это был мальчишеский драйв, то теперь его взгляд веет холодом. И мне как-то не комфортно. Аж до дурноты.

По выражению его лица, вижу, что несовершенный мной поступок больно задел его самолюбие. Разозлился. Как и предполагалось, но по другому поводу.

– Привет, красотка, — грубовато — нахально обращается к Свете. Та сияет, как уличный фонарь посреди ночи. Подбирается ближе и подобно собачонке, перед которой машут лакомой косточкой, виляет хвостом. В прямом смысле крутит задницей, показывая себя с разных ракурсов, — Выглядишь как девочка Кострова, — оценивает это дефиле Амин, нажимая на окончание предложения.

– Я об этом могу только мечтать. Я Света, – расплывается в совершенно идиотской влюблённой улыбке звезда, блин, интернета.

– Мечтать не надо. Я здесь и мне нравится, Света, — произносит в ответ с тенью флирта.

Они воркуют, позабыв про нас. И мне, вдруг, до скрежета обидно это наблюдать, но вида не подаю.

Предпочитаю, по заведённому у серых мышей обычаю, поплакать в тишине – ехидничает неугомонный внутренний голос.

Орловский, в свою очередь, приобнимает меня за талию. Обречённо прислоняюсь, слегка побаиваясь, стечь, как бесхребетная масса вниз. Амин, мазнув по нам глазами, пронзает испепеляющим взглядом, но при этом улыбается Светке ещё шире.

– В клуб пойдём? Сегодня Медведь Ухо открывается, у меня персональное приглашение, можем и ребят захватить. Два на два интересней, — не даёт Светке слово вставить, но это и не нужно, она болванчиком кивает на каждую букву.

– Это без меня, — сообщаю громко и собираюсь гордо свалить.

– Тогда никто не идёт, — выбивает ультиматум Амин.

Орловский, мгновенно «переобувшись», пристаёт с уговором. Ему, видите ли, очень хочется пойти, и он готов, забыть про курсач. Следом подключается Света, жалобно канюча и всхлипывая, якобы я ей что –то должна. Но финальный аккорд в начавшийся балаган вносит, всё тот же Амин.

Ухмылочкой. Ну, ни гад ли?

Говорящей о том, что я трушу. Смотрит прямо на меня. Два тёмных колодца отключают подачу крови в серое вещество и не дают рассудительности вклиниться.

Эй! Я походу совсем спятила. Думаю развернуться, но заряд природной упёртости, толкает наперекор своих же эмоций.

– Хватит! – прерываю словесный поток у обоих просителей, — Мы идём с Лексом. Да, мой чемпион, – нарочно пропеваю самым ласковым тоном и чмокаю его в щеку.

Как Амину удаётся, заставить, делать то, чего я не хочу – загадка. А ещё я уверена, что он что-то задумал.

– Борзик, расслабься, ты нас палишь, — Орловский жарко дышит мне в ухо, одной рукой гладит бедро. Другой же тискает рёбра, видимо, проверяя их на прочность.

Амин сидит напротив, уложив локти на спинку дивана. Суровым взглядом высверливая во мне дыры. Сначала лоб, но стиснув руки в кулаки, храню невозмутимость. Переключается на клешни Орловского , атакующие мою бедолажную талию.

Вот не удивлюсь, появись на мне после таких, скажем так, страстных объятий , вмятины. Укусить его, что ли, за подбородок в отместку. Он мне уже половину щеки расчесал, периодически соприкасаясь.