Я протянул ему сотню и попросил оставить сдачу себе. Ему это явно подняло настроение. Он быстро и умело налил мой напиток и поставил на пластиковую подставку рядом со мной.

— Вы явно не местный. Если не секрет, какими судьбами?

— Саймон, — я протянул бармену руку. — Сбежал со службы, хочу убить лидера goldenhand. — спокойно ответил я.

Бармен громко рассмеялся.

— Понимаю, не моё дело, — сказал он, пожимая мою руку. — Джейкоб.

Я совершенно выпал из новостной повестки за последние два года, хотя субъективно для меня прошло куда меньше времени, ведь большую его часть я пробыл в гибернации.

— Кто-то разрисовал ваш стенд у дверей, — пытаясь завязать разговор начал я.

— А это… Приверженцы ПРЗЧ. Партия Роботов За Человечество, ну даже звучит парадоксально, да? — живо и эмоционально заговорил Джейкоб.

Видимо, тема политики ему близка.

— А многие ведь клюют, — он поставил мою тарелку с едой, которую привёз робот-официант, приехавший из дверей с надписью «Staff only».

Зажаристые куски мяса и картофель фри с кетчупом. Джейкоб попал в точку с выбором.

— И какая у них программа? У этих ПРЗЧ, — приступая к трапезе, спросил я.

— Приятного, я попросил для тебя сделать горячее, обычно мы просто разогреваем старую еду. Че этим алкашам, какая разница, — стрельнув глазами в сторону мужиков, сказал он. — Да чистой воды популизм, понимаешь? Мол: зарплаты повысим, акцизы на водку снизим. Ещё бы пообещали каждому по бабе выдать — точно бы победили.

Я улыбнулся, обмакивая картошку в соус.

— Тут понимаешь че. Щас в парламенте и так почти половина голосует за разрешение степенного ИИ. Ничему история не учит. Выборы пройдут послезавтра и, если в нашей системе ПРЗЧ выиграет, или где-то ещё, то всё! Большинство будет у них, — Джейкоб, кажется, забыл, что у нас вроде как диалог. — Щас ходят байки всякие. Пугают, наверное, но всё-таки. Говорят, что роботы и андроиды, ну и шизы, которые им верят. Хотят чуть ли не революцию и войной пойти на SpaceVerasity. Типа, там рабский труд, нацизм, шовинизм, женщин бьют, мужчин ебут. Пропаганда тоже масла в огонь подливает. А у меня родственники на Проксиме живут. Всё у них гладко, — Джейкоб наклонился ко мне. — Явно получше, чем у нас, — сказал он шёпотом и рассмеялся. — Только тихо.

— Никому не расскажу, — наконец вставил слово я. — Обещаю. Плесни-ка мне ещё стаканчик сока, пожалуйста.

Джейкоб потянулся за бутылкой с оранжевой жидкостью, а я испытал приятное чувство насыщения. Впервые за долгое время человеческая еда.

//new message from «Теодор»:

Я договорился, сегодня ночью вылетаем. Ты где?

//answer:

Недалеко от гостиницы, в баре Вальхалла. Приходи, тут вкусно кормят//

Сообщение от Теодора напомнило мне о Брейсере.

«Брейсер, живой? Давно тебя не слышал.» — обратился я к своему фамильяру с помощью Пумы.

«Живой, восстанавливался после битвы, всё хорошо.» — ответил он.

«Что скажешь об Элис и про её Абсолют? Тебе, наверное, виднее.» — спросил я.

«Её Абсолют идентичен вашему до степени смешения. Хоть Абсолют и просто сила, не имеющая окраса, то, как она ощущается от каждого человека — сильно разнится от его эмоционального и физического состояния. Даже у Фей’джи нет такого сходства в Абсолюте. Это удивительно. А ещё, не сочтите за грубость, хозяин, но кто она для вас?»

«Я не знаю, дружище… она была моей первой любовью и должна была ею оставаться. Но её неожиданное появление, её Абсолют и умение с ним обращаться, то, как она обращается со мной. Это всё ставит меня в тупик.»

— Чего сгрустнул, Саймон? — Джейкоб вернул меня в реальную жизнь своим вопросом.

— Общаюсь с представителем сверхразвитой цивилизации в своей голове, — улыбаясь, ответил я. — Спасибо за еду, было вкусно.

Бармен опять рассмеялся.

— Какой ты всё-таки скрытный парень, но не буду лезть тебе в голову. А спасибо говори повару, не я же готовил. Может, ещё хочешь? — спросил он.

Я вежливо отказался.

Джейкоб одет в чёрную официальную жилетку и гавайскую рубашку. На его шее красуется красная бабочка. «Unus pro omnibus» — татуировка у него на лбу, а чуть выше — красный ирокез. Его будто собрали из частей разных людей и неумело склеили скотчем. Мы продолжили разговаривать о всяком. Я узнал, что к Титанцам тут относятся негативно, помимо того, что они всегда главный источник опасности, за связи с ними можно легко угодить за решётку. Как я и думал — мы находимся в промышленном районе. Городок называется Арумин, а в паре десятков километров от него — одно из крупнейших мест добычи алюминия.

Наконец в бар зашёл Теодор. Он сел на стульчик рядом со мной. Рога на его голове были обмотаны бинтами, а ещё стали ощутимо меньше.

— Пятьдесят водки и двадцать жгучего перца туда, будьте добры, — выглядит он потрёпанно. — Я сегодня угощаю, — Теодор положил на барную стойку несколько стодолларовых купюр.

— Что у тебя с головой? — спросил я удивлённо.

Теодор не ответил. Он жадными глазами смотрел на стопку, в которой водка и красный соус, смешиваясь, образовывали завораживающий рисунок. Джейкоб поставил стопку перед Теодором. Не теряя ни секунды, Титанец опрокинул в себя жгучую, во всех смыслах, смесь.