— Помнишь, я говорил, что у меня в рогах титаномифрилл? — наконец заговорил со мной он.

Я кивнул, поднимая взгляд на его голову.

— Обнови стопочку мне, — сказал Теодор, обращаясь к бармену. — Больше нет. Продал, — Теодор надавил на один из рогов и бинты с мерзким звуком прожались внутрь.

— И зачем?

— Вылетать нужно сегодня же, а денег не было, — сказал он, а затем опустошил очередную стопку. — Да и что мне терять. Ещё стопочку, пожалуйста.

— Мы могли попросить Элис.

— Аеон запретил, — заплетающимся языком ответил он.

Я чуть было не подпрыгнул от недоумения.

— А на кой хуй ты с ним связался? — злобно спросил я.

Джейкоб, поняв, что он будет лишним в этом разговоре, поставил рядом с Теодором бутылку водки, забрал деньги и отошёл подальше. Теодор схватил бутылку и сделал несколько крупных глотков.

— Саймон. Сай, — Теодор испугано посмотрел на меня и зарыдал. — Я такой мудак, — он упал мне на плечо и попытался обнять. — Блять, я такая мразь. Прости меня за всё. Хотя нет, ты не простишь.

От него сильно несло алкоголем.

— За что мне тебя прощать? Всё нормально.

Я совершенно сбит с толку его поведением. Он никогда не показывал себя с такой стороны — слабым и уязвимым.

— Да как за что! — вскрикнул он. — Я тебя об..

Все мышцы в его теле вдруг свело, он зашипел от боли и грохнулся на пол.

— Извини! — вдруг закричал он. — Понял, понял. Больше не буду.

Я, испугавшись за друга, вскочил со стула и помог ему подняться.

— Слушай, давай выйдем воздухом подышать, что-то тебе совсем нехорошо.

Я попрощался с Джейкобом, попросив прощения за поведение своего друга, и вышел на улицу, под руку с удивительно тяжёлым Титанцем.

— Прости. Этому столику больше не наливать, — он фальшиво улыбнулся. — Я сейчас. Мигом. И вернусь.

— Куда ты ещё собрался? — спросил я.

Теодор показал пальцем на вывеску: «Горячие цыпочки», а затем, с трудом управляясь со своими ногами, пошёл в сторону двери. Я схватил его за плечо.

— Дай мне последний раз в жизни хорошенько потрахаться, — умоляющим голосом сказал он и вырвался из моего захвата.

— Да что с тобой происходит? — вопрос был задан в пустоту.

Я, встряхнув головой, сделал шаг, чтобы остановить его, но вдруг почувствовал сильную Пуму в метре позади меня. Обернувшись, я увидел Элис. Она, как тот парень на космической станции, взялась из ниоткуда. Разница только в том, что она материализовалась из воздуха, а тот — из пугающей сущности.

— Оставь его, он скоро вернётся, — сказала она.

От неё доносится приятный и приторно сладкий запах женских духов, кажется, где-то я его уже чувствовал. Но не могу вспомнить где.

— Откуда ты взялась и что вообще происходит? — не позволяя ей меня перебить, выпалил я. — Куда ты сбежала тогда и почему ничего не сказала? Объясни же мне хоть что-нибудь, будь добра.

Элис положила мне руку на плечо и пустила внутрь меня поток Пумы. Мне стало тепло и спокойно, но я вовремя понял, что она опять хочет уйти от ответов, так необходимых мне. Я столкнул её руку со своего плеча и грозно на неё посмотрел.

— Ты не можешь себе даже представить, как я хочу тебе всё рассказать. Но пока не могу, некоторые события должны произойти, — она произнесла это максимально серьёзно.

— Я потерял одного друга и, кажется, теряю второго прямо сейчас. А ты со мной играешь в какие-то игры, — я схватился за голову, не справляясь с эмоциями. — Скажи же мне хоть что-нибудь!

— Прости, мне нужно бежать. В нужный момент я помогу. Смотри, там птица! — она показала пальцем на небо.

Я поднял голову, но ничего не увидел, а опустив — не увидел и Элис. Она опять пропала. Я закрыл глаза и выдохнул.

//Diary |06.01.2726|

Ну и пошла ты. Играется со мной, как с ребёнком, зачем я вообще с ней разговариваю. Почему же меня к ней так тянет…

Вечереет, становится прохладно. Загораются уличные фонари. Людей становится намного больше, видимо, смена на заводе закончилась и все вышли отдыхать. Потные и плохо пахнущие мужики, как газ, равномерно заполонили пространство вокруг. Я ощутил необъяснимый комфорт. Голоса, запахи, движение — всё это затянуло меня в свой поток. Мои переживания и эмоции будто смешались с эмоциями и проблемами других людей, перемешались в непредвзятом комбайне и разделились на количество людей. Ещё через пятнадцать минут растрёпанный и счастливый Теодор закончил в горячих цыпочек и подошёл ко мне.