— С кем — не так важно, но о чём — важно. Конкретнее тебе расскажет Валентин, а я — так, в общих чертах, — она уселась поудобнее. — Мы хотели тебя забрать ещё с Crushing!Space, точнее это было задачей Пимена, но его убили. И, скорее всего, это сделал Теодор.

От неожиданности у меня сжались кулаки.

— Теодор — хороший парень. Он никогда бы не убил просто так, — сказал я, а потом в голове всплыли последние события.

— Я не сомневаюсь, но причина у него была. А теперь слушай. Мы не смогли забрать тебя с Crushing!Space, а потом и вовсе потеряли след. Мы уже решили, что тебя убили, но потом я поймала твою Пуму с Ya-5y0 и мигом направилась туда, а дальше ты знаешь: смерть Джинбея. Скажу сразу, Эдэм никакого отношения к этому не имеет. Я забрала тебя вместе с Теодором, а затем приступила к осуществлению плана. Расклад такой: Твоей целью и целью Теодора было убийство Мистера Х, что так же идёт Эдэму на руку. Скорее всего, у Javelina были какие-то планы на тебя с Теодором и им тоже была нужна смерть Мистера Х. А самое главное — ты нужен был нам живой. Ты нужен был мне… — она на секунду замолкла. — Получилось так, что смерть Мистера Х была последним штрихом краски на ироничной и жестокой картине, которую рисует судьба. В один момент сложились и выборы в Javeline, и смерть негласного лидера DeadEnd.

Услышав это я упал на матрас и закрыл лицо руками. Мышцы во всём теле начали хаотично сокращаться.

— Я не понимаю, зачем всё это, что Javelin’у, что Эдэму.

Элис набрала воздуха в грудь и продолжила:

— Эдэм — древняя и независимая ни от кого организация, изучающая всё, что касается человека. Она появилась задолго до Вечного Сна, примерно сразу же после конца 4 мировой войны. Эдэм всегда выступал против того, чтобы за людей решения принимал ИИ, поэтому встал в оппозицию UnitedWorld, но долго противостоять ему не смог. Большая часть членов Эдэма улетела в космос, как только это стало возможно, там они чувствовали себя свободнее и безопаснее. Однако самые отважные и безрассудные учёные остались на земле, от них мы и получили необходимые для осознания проблемы данные. Настоящая история людей после Вечного Сна — очень запутанная и мутная. Всех следствий и их причин я тебе не поведаю, но суть в том, что Земля на самом деле закрыта только для нас — Космических людей.

— В каком плане?

— Опять же, никто не знает точно… — Элис задумалась. — Тебе наверняка известно, что основоположниками Javelin’a являются три звёздные системы: Glize и два Kepler’а.

— Ну.

— Они и до сих пор делят всю власть между собой.

— Так.

— Ты никогда не задумывался, почему Glize настолько сильно опережает как в плане экономики, так и в плане производства, любую из систем, подконтрольных людям, что со стороны Javelina, что со стороны SpaceVerasity? А даже, если и задумывался, не важно. Суть в том, что часть ИИ4 изначально была там. Все всегда были уверены в том, что Катарсис, как себя именует ИИ, остался на земле, но на самом деле — и до, и после Вечного Сна, он был среди Космических Людей.

Сердце вдруг ёкнуло, а глаза вылезли из орбит. Я не могу поверить тому, что слышу.

— Как только Эдэм выяснил, что на самом деле произошло на Земле, он начал угрозу для Катарсиса. Тогда он и начал вставлять нам палки в колёса, а когда освоился — стал наращивать боевую мощь и постепенно захватывать власть в Javelin’е, затем — попытался уничтожить нас. Примерно в тот момент и появились мы с тобой.

— Почему ты говоришь об этом так, будто мы с тобой кровные родственники?

— Мы с тобой совершенно необычные люди, Сай. Мы с тобой оружие и результат эксперимента. На одной из планет через 30 или 40 лет после закрытия Земли, люди обнаружили обломки корабля неизвестного происхождения. Они попытались пройти внутрь, но корабль оказался чрезвычайно непреступным. Материал его корпуса не поддавался даже самым мощным инструментам. Его засекретили, а вокруг него построили исследовательский центр. Время шло. Появились первые пользователи Пумы. И однажды, когда один из учёных с Пумой приблизился к кораблю, он откликнулся и открылся. Внутри были обнаружены удивительные технологии, а сам корабль отзывался только на Пуму.

Вдруг Брейсер, молчавший всё это время, заговорил:

— Саймон, это определённо корабль Великих Создателей.

— Боже! — вскрикнула от неожиданности Элис. — Кто это говорит?

Я рассмеялся:

— А… Я же не представил вас. Это Брейсер, мой друг и помощник. Тот самый непонятный протез, про который ты хотела спросить, но забыла. Брейсер, поздоровайся.

Из ладони моей левой руки вылез небольшой человечек и помахал рукой.

— Здравствуйте, Элис, Саймон часто думает о вас. Приятно познакомиться!

Мы с Элис покраснели и переглянулись, а затем я попытался объяснить:

— Я нашёл его внутри корабля, который был внутри планеты и… Ну это долгая история.

— Самое главное, что корабль, про который вы, Элис, рассказывали, — начал Брейсер. — Это корабль Великих Создателей. А я, как и вы, их создания.

Элис замерла с лицом полным страха и удивления.

— Неужели…. — выдавила она из себя. — Неужели ты живой. Фрактануться можно, это живой. — Элис перевела взгляд на меня, а затем вновь посмотрела на Брейсера. — Не может быть. Мне ещё казалось странным: почему из тебя выходит две ауры Пумы… — Она протёрла глаза руками. — Теперь понятно. Вау…

— Это да, но к чему ты рассказывала про корабль?

— А, точно! Мы с тобой — результат генной инженерии, причём запредельно высокого уровня. Я боюсь предположить, но всё же: большая часть нас с тобой — людская часть. В нас с тобой течёт кровь Крейза Феникса, Аманды Мелони и ещё десятка разных генов. Чем же мы тогда отличаемся от людей? — Элис выдержала непродолжительную паузу после своего вопроса. — Внутри нас, помимо людской крови, течёт ещё и… Как бы это так сказать. Что-то, что получили с корабля этих Великих Создателей. Мне показывали фотографии, и я думала, что это обычные шары из неизвестного материала. А когда увидела Брейсера — всё встало на свои места. Скорее всего, — Элис посмотрела на мою левую руку. — Мы с ним родственники.

— Мне сложно в это поверить, но, допустим. Зачем нас тогда создали?

— Целью Эдэма всегда было лишь одно — счастье, безопасность и свобода людей. Поэтому нас и создали. Мы должны разобраться с Катарсисом как минимум в космосе, а, в идеале, и на Земле.

— Но земля же совершенно неприступна… — возразил я.

— Была когда-то, но сейчас мы знаем, как проникнуть внутрь.

Я закрыл глаза и выдохнул. Некоторые пазлы начали складываться, но общей картины я так и не увидел. Элис продолжает говорить что-то, однако продолжать разговор становится страшно. Чем больше она рассказывает, тем больше мне не хочется ей верить. Тем больше мне хочется укрыться одеялом и уснуть.