Наверно в глубине души я все же надеялась наладить более теплое общение с бабушку, ну мало ли, вдруг она жалеет о том, что все эти годы знать нас не желала, но тщательно скрывает свои истинные чувства? В любом случае, я согласилась и даже выполнила её просьбу нарядиться в новое платье из изумрудного бархата и крошечную кокетливую шляпу с бутонами фетровых алых роз . Признаться, несмотря на склочный характер, вкус у мадам Дюбуа был безупречным. Недавно нас посетила модистка, снимала мерки и помогала выбирать фасоны для бального платья. Когда я показывала понравившуюся картинку в модном журнале, бабушка мило улыбалась, но диктовала модистке совершенно другие модели. Ну и ладно, наряды меня не особо интересовали, у меня сейчас были дела поважнее.

Открытый экипаж подкатил к парадному входу, сверкая лакированными дверцами и блестящими колесами. Эстелла села первой, грациозно поправив шляпу с перьями, за ней поднялась и я. Но как только карета тронулась, она сделала небольшой круг и неожиданно остановилась у соседнего особняка.

– Что происходит? — удивилась я.

– Ах, чуть не забыла, — улыбнулась бабушка с видом заговорщика. — К нам присоединится один благородный молодой человек.

Дверца кареты открылась, и внутрь поднялся мужчина лет двадцати восьми. Он был одет слишком вычурно для прогулки: идеально выглаженный фрак, блестящие ботинки, а на пальце — перстень с огромным камнем, настолько большим, что казался фальшивым.

– Позвольте представить, Кристель, это лорд Себастьян Бринли. Прекрасный джентльмен из уважаемой семьи.

– Весьма рад, леди Кристель, — промурлыкал он, присаживаясь рядом и слегка склоняя голову. — Я слышал о ваших достоинствах. Вы, несомненно, жемчужина столицы.

Я едва удержалась от того, чтобы закатить глаза. Его манеры были гротескно- галантными, а голос — приторно сладким.

– Очень приятно, — сухо ответила я, стараясь сохранять нейтральное выражение лица.

По мере того, как прогулка продолжалась, лорд Себастьян не переставал говорить. И, увы, всё, о чём он поведал, сводилось к восхвалению самого себя.

– Вы знаете, моя коллекция антикварных тростей считается одной из лучших в стране, — с пафосом произнёс он, поправляя манжет.

– Правда? — тихо пробормотала я, разглядывая улицу.

– Да, и ещё… — начал он, но тут я не выдержала.

– Простите, лорд Бринли, — перебила я. — А вы всегда так много говорите о себе, или это особенность сегодняшнего дня?

Лицо молодого человека вытянулся от удивления, он моргнул, а затем перевёл взгляд на леди Дюбуа, та в свою очередь приподняла брови и сжала губы, выражая мне своё недовольство.

В парке куда мы направлялись, царило необычное оживление. На главной аллее, ведущей к памятнику королеве, собралась толпа молодых женщин. Девушки держали в руках плакаты с надписями: "Справедливую оплату труда!" и "Остановите убийственное производство!"

– Госпожа, дальше ехать нельзя, всё огорожено, — сообщил кучер, останавливая экипаж.

– Что происходит? — недовольно пробурчала Эстелла.

– Забастовка, леди.

Толпа бастующих работниц фабрики говорила громко и эмоционально. Они объясняли прохожим, что их работа на производстве фурнитуры для мебели была не только тяжёлой и низкооплачиваемой, но и смертельно опасной.

– На фабрике используют химические растворы, от которых мы кашляем кровью! — выкрикнула одна из девушек, чья худая фигура и болезненный вид красноречиво подтверждали её слова. — А нашему хозяину всё равно! Ему важнее прибыль!

– Моя сестра умерла из-за этих испарений! — с горечью добавила другая девушка.

– Мы хотим работать, но не ценой наших жизней! — поддержала их ещё одна, высоко подняв кулак.

– Всё им неймётся, бездельникам, лишь бы от труда отлынивать, — брезгливо заявил лорд Себастьян. — Разворачивайте экипаж, лучше уехать отсюда подальше. Здесь дурно пахнет.

Он демонстративно достал батистовый надушенный платочек и прижал его к носу.

Поздно. Наш экипаж уже окружили дамы с плакатами, не давая лошадям развернуться и уехать.

– Возьмите листовку, — одна из них сунула мне в руки лист бумаги.

– Уйдите прочь! — взвизгнула мадам Дюбуа.

В этот момент к бастующим подошёл мужчина средних лет в строгом твидовом костюме. Он пытался перекричать шумную толпу, надеясь на то, что хоть кто-то его выслушает:

– Девушки, вы должны понять, что такие протесты могут привести к закрытию фабрики, а значит, все останетесь без работы!

– Лучше остаться без работы, чем умереть на ней! — резко парировала одна из женщин.

– Извините, но, если условия работы настолько ужасны, почему бы не улучшить их? — громко спросила я, обращаясь прямо к мужчине.

Все разом обернулись ко мне. Мои слова вызвали одобрительный ропот среди бастующих, а мужчина нахмурился, но не стал сразу отвечать. Он выглядел несколько смущённым, и мне показалось, что его уверенность начала рушиться.

— Леди, не волнуйтесь, — пробормотал он, — сейчас приедет полиция и расчистит вам путь.