Шрифт:
Он больше ни к чему не прикасался. Скоро здесь будут специалисты по отпечаткам пальцев...
Его просто бесила эта тайна. Сколько не пытался, он не мог обнаружить брешь в защите. Если только...
В душу закрался страх.
Если преступление совершил не человек!
Он выпрямился, взял пистолет со стола, куда положил его, зажигая масляную лампу. От ощущения в руке тяжелой рукоятки спокойнее не стало.
Он громко прошептал:
– Я не верю в тебя, Том Кверрин...
Ответом была тишина.
4
Доктор Тиссен выпрямился и резко сказал:
– Ну, вот и всё!– Он поглядел на сержанта Хардинджа. – Хотите технические детали?
– Не сейчас, доктор. Спасибо.
– Не за что,– добродушно проворчал пухленький маленький человечек. – Сомневаюсь, что вы бы их поняли, так или иначе... ну, он мертв. Пока я не сделал вскрытия, многого не скажешь... Мертв в течение получаса.
Лоуренс вежливо сказал:
– Мы это знаем. Я был с ним, когда он умер.
–В самом деле?– Тиссен глубокомысленно посмотрел на него. – Не вы, случайно, его убили?
– Нет,– Лоуренс понял, что это объяснение звучит едва ли менее фантастично, чем правда (Что бы она ни значила, сказал он себе). Он решительно перестал думать о сверхъестественном.
– Ладно. – Тиссен равнодушно посмотрел вниз на предмет, который когда-то был человеком. – Про эту комнату имеется история, не так ли? Но,– закончил он с отвращением,– я не верю в чудеса. Даже темные... Где можно вымыть руки?
Лоуренс подошел к дверному проему и позвал в темноту:
– Питер!
В комнату вошел Кверрин.
Лоуренс попросил извиняющимся тоном:
– Вы не проводите доктора в ванную?
Они вышли. Питер старался не смотреть на брата.
Хардиндж и Лоуренс молча поглядели друг на друга. Сказать было нечего.
Сержант откашлялся:
– Здесь скоро будет инспектор Хэзлитт. Я хотел бы, чтобы его встретили вы. – И добавил очевидный комментарий. – Я должен оставаться здесь.
Лоуренс без обиды кивнул. Делом руководил сержант, пока не прибыли его начальники.
– Хорошо. Я подожду в холле.
Он едва успел войти в коридор, как услышал звук шин, хрустящих по гравию.
Лоуренс подошел к двери, повозился с цепочкой и распахнул дверь.
Из полицейской машины вышло трое мужчин и направились к нему. Впереди шел инспектор в форме, худощавый и с острым взглядом.
Лоуренс представился. Если инспектор и знал репутацию светловолосого молодого человека, он никак этого не показал.
– Хэзлитт, полиция графства,– кисло буркнул он, представляясь. Он показал большим пальцем на своих спутников. – Садлоу, полегче с фотоаппаратом! Дрейкотт, займитесь отпечатками. – Он повернулся к Олджи.
– А теперь, мистер... э-э... гм?
– Лоуренс.
– Мистер Лоуренс. Прошу, ведите нас.
На площадке лестницы выше них появился доктор Тиссен:
– Привет, Хэзлитт! Отправите тело в мертвецкую, когда сможете, хорошо? Я уезжаю.
– Минутку, доктор. Я захочу задать вам вопросы.
– Черта с два!– Тиссен энергично тер руки полотенцем. – Оставьте свои проклятые вопросы до утра... И не говорите мне, что уже за полночь. Я не в настроении спорить о мелочах.
Он вернулся в ванную.
96
Инспектор раздраженно что-то проворчал и пошел за Лоуренсом в проход.
Хардиндж вытянулся и отсалютовал начальнику, как только тот вошел.
Хэзлитт кивнул в ответ, затем осуждающе посмотрел на сержанта.
– Почему вы в плаще?– сухо спросил он.
Хардиндж выглядел удивленным:
– Шел дождь, сэр. А я стоял на страже снаружи.
– В самом деле? Ну, сейчас-то вы высохли. Пойдите и снимите его.
Хардиндж вышел, сохраняя бесстрастное лицо.
Лоуренс почувствовал легкий приступ гнева. Он решил, что ему не нравится инспектор, и стал ждать с извращенной радостью... Не пройдет много времени, как Хэзлитт поймет, что столкнулся с тяжелейшей проблемой в своей карьере.
Инспектор отдал приказы своим людям, затем отвел Олджи в сторону, пока Садлоу и Дрейкотт суетились вокруг тела с мелом и фотокамерой. Двое мужчин в штатском работали просто и эффективно.
Хэзлитт важно сказал:
–А теперь, мистер Лоуренс. Что вы можете сообщить мне об этом?
Олджи сделал быстрый, но полный обзор событий, приведших к преступлению. Несмотря на свою кажущуюся отрешенность, он с удовлетворением заметил, что инспектор становится все более и более недоверчивым.