Шрифт:
– Нет.
– Что тогда?– Вопрос прозвучал как крик боли. – Если вы отбрасываете это объяснение, что остается?
– Правда,– печально сказал Лоуренс.
Тишина села как пыль.
Наконец, Пенни заговорила:
– Вы все знаете,– обреченно сказала она.
–Да.
Слово ударило как нож. Пенни закрыла глаза в судороге боли. Когда она вновь открыла их, в них стояли слезы.
– Еще не поздно,– прошептала она. Забудьте все!
– Не могу.
Она была прекрасна в своем отчаянии. Его сердце разрывалось от боли.
– Ради всего святого, не говорите им!– воскликнула она. – Если я для вас хоть чуть дорога...
– О, Боже!– Он больше не мог смотреть на нее. Резко отвернулся и вновь уставился на сцену. – Разве вы не видите, что мне так же трудно, как и вам? Думаете, я хочу причинить вам боль?
– Тогда, почему...
– Слушайте, Пенни. – Его голос звучал глухо. – Однажды я предупредил вас. Я не могу остановиться и пройду до конца. Я стою за правду, потому что правда превыше всего.
– Олджи...
– Бесполезно, Пенни. Слишком поздно. Хотелось бы мне никогда не приступать к этому делу. Мне очень жаль вас. – Его плечи резко опустились. – Поверьте. Но я не буду покрывать убийство. Ради вас... ради кого бы то ни было.
По щеке Пенни скатилась слеза. Губы что-то беззвучно прошептали.
Затем ее руки стали действовать словно сами по себе. Она открыла сумочку и запустила в нее руку...
– Вы не оставляете мне выбора,– сказала она чуть слышно.
Шеи Лоуренса коснулся ствол револьвера.
– Я должна убить вас... – безжизненным тоном сказала девушка.
В рту у него стало кисло. Возможно, это и есть вкус страха. Но голос звучал спокойно:
– Стреляйте, если должны. Вы заставите меня замолчать. Но погубите себя.
Он услышал ее рыдание:
– Тайну нужно сохранить.
– Касл узнает, почему я умер,– спокойно возразил он.
Ее голос дрожал:
– Вы еще ничего не сказали ему.
– Это правда. – Голова резко заболела, но он механически продолжал: – Но я ему больше не нужен. Вы уже дали ему ключ к проблеме. Ему останется лишь повернуть его. Как это сделал я.
С ужасной решимостью Пенни произнесла:
– Возможно, мне не спастись. Но это шанс, который я обязана использовать... Прощайте, Олджи... И простите!
Лоуренс закрыл глаза.
«Вот оно,– подумал он. – Вот как все заканчивается. Холодный поцелуй металла, грохот выстрела, невообразимая боль на мгновение. А затем...»
– Пенни! Стой!
– Майкл, назад!– Она сорвалась в крик.
Лоуренс больше не чувствовал прикосновения ствола к шее. Он рывком бросился вбок и на пол.
Никакого выстрела не последовало.
Послышался звук драки, но резко стих. Удар кулака в кость...
Оружие упало на пол.
Лоуренс встал и подобрал револьвер.
– Тридцать второй калибр,– пробормотал он. – Конечно.
Его пристальный взгляд сосредоточился на инициалах...
А затем впервые он посмотрел на человека, который вмешался в ситуацию.
Майкл Трент измученными глазами смотрел на девушку, которую любил. Пенни полулежала в кресле. На ее неподвижном лице застыло отчаяние.
На подбородке расползался синяк.
– Мне пришлось ее ударить,– глухо сказал Трент.
Лоуренс провел рукой по пересохшим губам:
– Вы спасли мне жизнь,– пробормотал он.
Трент зло рассмеялся:
– И какая награда меня ждет?
Лоуренса передернуло:
– Веревка палача,– печально ответил он.
Глава 30
Все закончилось, как и началось, в камере Ричарда Мервена.
Олджи Лоуренс мрачно сказал:
– Если кто и имеет право узнать всю эту историю целиком, так это вы.
Мервен медленно кивнул.
Казалось, плоть на лице совершенно высохла, оставив только кожу, прилипшую к черепу, но глаза были живы и в них читался странный голод.
– Расскажите мне,– попросил он.
Лоуренсуставился в пол:
– Вам не нужно ничего говорить. Я хочу, чтобы вы только слушали. Это всё.
Мервен снова кивнул:
– Понимаю.
Повисла пауза. Затем Лоуренс заговорил приглушенным голосом:
– Майкл Трент был сторонником насилия. Бейли был одной из его жертв. Вы – другой.