Уволят? Ну и хрен с ним. Уеду с псом на Севера, там восстановлюсь в ментовке. Буду коллегой Тулушевским сородичам. В журнале «Советская милиция» пишут, что там всегда требуется личный состав. Некомплект в тех местах хронический, а с милицейским высшим образованием так и вообще почти нет сотрудников.

Такие невеселые мысли крутились в голове, пока я оглядывался по сторонам в поисках подходящего транспорта, чтобы выдвинуться в Угледарск.

Взгляд упал на бобик дежурной части. Нет… Его нельзя забирать, он обслуживает суточные происшествия. Можно разве что на мотоцикле поехать. Давненько я им не пользовался. Хотел уже вернуться во дворик ГОВД, открыть один из боксов и заводить драндулет, как к крыльцу чинно подкатила знакомая «шестерка». Из раскрытого окна орала музыка. Эдик, выходит, автомагнитолу прикупил. В песне верещали что-то на английском. Похоже, Майкл Джексон. Ну точно он. Пока не король, но уже популярен в США, а в СССР о нем мало кто слышал, разве что мой друг фарцовщик, что был за рулем машины.

— Привет! — он как раз высунулся в окошко, лихо притормозив у щербатых ступенек. — Такси на Дубровку заказывали?

— Как же ты вовремя! — я быстренько сбежал с крыльца, распахнул дверцу и уселся на переднее пассажирское сиденье. — В Угледарск.

— Э-э, постой, я думал, мы в пельменную заскочим, перекусим. Время-то обеденное. Дела перетрем.

— Какие дела, Эдик, погнали!

— Как какие? Ты же меня сам просил поспрашивать у блатных за этого, за Сафрона Грицука.

— Ты его нашел?

— Нет.

— Тогда в Угледарск. Поехали…

— А волшебное слово?

— Жми педальку.

— Ладно, — Эдик, прикусив губу, как бы в шутку обидевшись, стал разворачиваться, выезжать на дорогу. — А чего случилось-то? И где твоя служебная бричка? Сломалось корыто?

— На выезде, — вздохнул я. — Вот и говорю, ты вовремя.

— Слышал, ты навел шороху! Говорят, завсклада мясокомбината пристрелил. И главного редактора газеты «Красный Зарыбинск» грохнул.

— Они себя плохо вели…

— Ага… Говорят, они из этих были. Из нацистов. Прятались столько лет.

— Откуда ты всё знаешь? — нахмурился я. — В прессе ничего не было.

— Ха! Я же с людьми работаю. Сарафанное радио — оно правдивее прессы. А иногда и быстрее. Так куда спешим?

— Вот на этот адресок, — я положил перед Эдиком на панель приборов бумажку. — Мухтара надо забрать.

— Как — забрать? — опешил фарцовщик.

— Пса у меня увели.

— И ты молчал?! — притопил педаль газа Камынин, бесцеремонно подрезав запорожец.

А потом мы выехали на встречку и обогнали телепающийся «Москвич».

Я позвонил в квартиру. На лестничной площадке тихо, пусто. Жильцы все на работе. Дома только пенсионеры и… и товарищ Ершов, надеюсь, тоже. Будучи инвалидом, работать он не может. Хотя не товарищ он мне. Щас посмотрим, что за фрукт у меня друга забрал, посмотрю в его бессовестные глаза.

За дверью раздался знакомый и родной лай. Мухтар! Сердце радостно ёкнуло. Не увез его этот гад ни в деревню, ни куда еще подальше, хотя подобные мысли меня посещали и скреблись на сердце. Но теперь отлегло. Дело за малым — не прибить уважаемого ветерана и забрать Мухтара. В том-то и главная сложность — не прибить.

— Кто? — раздался грубый голос из квартиры. Его обладатель явно не рад гостям.

— Милиция!

— Кто?! — уже с удивлением спросил тот же, с хрипотцой голос.

— Дед Пыхто, открывай давай!

Послышались щелчки замка, дверь распахнулась, в проеме появилась небритая рожа с впалыми щеками, под глазами мешки, волосы всклочены, и перегарчиком напахнуло.

— Ты кто? — насупился Ершов, но Мухтар оттолкнул его ногу мордой и протиснулся мне навстречу, радостно заскулил и закрутился вокруг, успевая при этом лизнуть мне руку.

— А-а… — хмуро протянул Ершов. — Ты этот… Морозов который. Попрощаться пришел. Ну, прощайся… Мухтар теперь со мной будет.

— Я пришел его забрать.

— Чего?! — выкатил на меня глаза из-под косматых седых бровей ветеран. — У меня все согласовано! Генерал команду дал. Так что всё, гуляй, Вася.

Только сейчас я заметил, что Ершов действительно сильно хромает. Передвигается с трудом. Припадает на левую ногу. Мысленно я от души пожелал ему здоровья, чтобы было можно без зазрения совести двинуть ему в морду кулаком. Но имеем, что имеем. Похоже, он действительно инвалид по ранению, списанный со службы. А теперь вот спивается. Тактика моя поменялась. Силовой план захвата Мухтара нужно заменить на другой. На более жидкий.

— Водку будешь? — спросил я тогда без всяких расшаркиваний.

— А? — поскреб лохматый затылок мужик, не веря своим ушам.

— Я говорю, обмыть надо… прощание с псом, так сказать. Я в магазин, у тебя картоха есть?

— Ну есть, — все еще недоверчиво косился Ершов.

— Пожарь… я мигом. И лука побольше.

— Колбасы прикупи, — не растерялся ветеран. — Ливерной хотя бы… Мы с Мухтаркой ее обожаем. Ту, что подешевше, ее собачьей радостью еще кличут.

— Знаю, — кивнул я. — Мухтару ливерной, а нам сервелат возьму на закуску.