— Ха! Где ж ты в нашем городе сервелат собрался найти?

— Разберемся… Картошкой пока займись.

Я вышел на улицу и сел в машину к Эдику.

— А где Мухтарыч? — разочарованно спросил тот.

— Пока в квартире… Будут переговоры, а для этого мне нужны некоторые вещи: водка, хорошая колбаса, ну и балычок холодного копчения. Где сможем это купить?

— Нигде, у нас не Москва.

— Ой, да знаю я… я не про магазин, я про рестораны. За двойную мзду, так сказать, — я перебирал пальцами воздухе, будто теребил невидимые купюры. — Какие тут рестораны есть крупные? Тебе лучше знать. Давай прокатимся.

— Вспомнил! — хлопнул себя по лбу Эдик. — Не надо ресторан, погнали в горторг, на склады. Там заведующий джинсы мне заказал и куртку на меху не так давно. Говорил, если надо будет что-то из продуктов, к нему обращаться. А я так и не доехал. Потом и денег не было, чтобы деликатесы покупать. Сейчас помаленьку встаю на ноги. Бегунов набрал новых, раскручиваюсь.

Камынин полез в карман и достал лопатник.

— Убери, — замотал я головой. — Деньги имеются. Я плачу.

— Да я помочь хотел, мне для Мухтарыча ничего не жалко. И потом… я помню, как ты меня пельменями накормил.

— Это мелочи.

— Знаешь, Саня, нифига это не мелочи. Меня за всю жизнь только мамка и ты кормили. Вот…

Мы смотались до складов горторга, нашли заведующего и в темпе вальса затарились деликатесными продуктами. Никогда я не закупался так быстро — по крайней мере, здесь, в СССР. Хотя взяли мы всего, сразу не только для операции по вызволению Мухтара, но и впрок, домой.

Товарищ Миль погиб от рук Чудинова, а с новым заведующим зарыбинского гастронома я пока контакт не наладил, не до светских приемов было мне в последнее время.

Одну из полных авосек я потащил в квартиру Ершова. Взял и бутылку беленькой, и запасную на всякий пожарный.

— О! Быстро ты… — удивился ветеран, открыв мне дверь. — Хреночки на тарелочки! — восторженно воскликнул он, увидев сквозь красную сетку снедь и водку. — Вот это по-нашему… вижу, парень ты не прижимистый, свой. Знаешь, я даже подумал, ты можешь иногда Мухтара навещать, если захочешь.

— Или ты можешь его навещать, — тихо проговорил я, чтобы не расстраивать раньше времени Ершова.

— Чего сказал? — переспросил было он. — Я на левое ухо теперь тугой, мне как пуля позвонки цепанула, так вся левая сторона будто чужая стала.

— Я говорю, картошку пожарил?

— А то! Сметана есть, и грузди соленые еще имеются, лучком посыпал, нормально посидим, а то поговорить не с кем. Я ведь как из госпиталя вышел, так никто навестить и не пришел ни разу.

— Так уж и никто?

— Ну, из ячейки приходили да от профсоюза подачку приволокли. И все… посидели, поулыбались, здоровья пожелали, и один я опять, как дохлый сарацин в поле. Теперь хоть с Мухтаркой буду. Он по мне соскучился.

Мы прошли на кухню, Мухтар не отходил от меня, но и Ершова не чурался. Тот гладил его с любовью, и его морщинистое лицо при этом разглаживалось в теплой улыбке.

— А на кой тебе служебный пес в квартире? — спросил я, выставляя закуску на стол.

В квартире у Ершова оказалось на удивление чисто. Простенько, небогато, местами по-советски убого, но чисто, хотя сам он выглядел неряхой. Тельняшка с пятнами, трико дырявое, щетина и заплывшие от выпивки глаза — такой вот облик.

Поэтому я, когда входил, ожидал увидеть клоповник, но нет. Видимо, не пропащий он алкаш еще, есть шанс у него выкарабкаться.

— Дык нету у меня никого больше… — в предвкушении выпивки сглотнул ветеран, разливая по стопкам беленькую. — Вместе будем стареть. Он же мне как брат.

— Рано ему стареть, у него еще и детей-то нет, — хмыкнул я, поднимая стопарик. — Ну, давай, за знакомство. Тебя, кстати, как зовут?

— Жора, — выдохнул тот.

— Саня.

Дзинь!

Чокнулись, выпили, закусили.

— У-ух! Хороша колбаска, — жевал ломоть сервелата Жора. — Ты где достал такую?

— Сорока принесла.

Мухтар тоже лопал на полу собачью радость, не забывая поглядывать на меня одним глазом, мол, не забудь забрать меня, хозяин.

— Наливай, — еще не перестав морщиться от первой, с набитым ртом пробубнил Жора.

— Только же выпили.

— Хорошо идет… Между первой и второй был наш Вася холостой, а как пятую допили, так уже его женили! Ты женат?

— Нет, — я стал наливать, себе полстопки, хозяину квартиры — полную.

— Баба есть?

— Само собой.

— Кем работаешь? Начальником угро?