Шрифт:
— О, у них все же есть луки? — слегка удивился подъехавший Ноэль. — Что вы намереваетесь делать, мастер Адмар?
— Прежде всего, ГэльСиньяк, называйте меня по имени, — проворчал Фламэ. — Не хочу расстаться с головой раньше времени. Что касается моих намерений.… Видели, как эти славные разбойники разбежались в страхе?
— В отличие от вас — да, — хмыкнул имперец. — Суеверны, как и все ограниченные, глупые люди. Как любил говорить кардинал Эпор: Тьма невежества эст. Всегда неважно владел языками.
Фламэ сощурился.
— В отличие от вас?
— В отличие от меня, — согласился ГэльСиньяк.
— Чудесно! Они наверняка вообразили, что среди нас колдун. А лучше два. Я легко могу сойти за барда, за северянина и так схожу. А вы притворитесь усмахтским ученым магом. Что же касается наших юных спутников… — Фламэ мрачно посмотрел на Бенжамина и Филиппа, красных от гнева и нетерпения. — Надеюсь, они будут держать язык за зубами.
ГэльСиньяк пожал плечами.
— Вам лучше знать. Но почему вы думаете, что разбойники испугались именно колдуна, а не ведьм?
— Сударь, — фыркнул Фламэ, — эти люди совсем не так боятся и уважают ведьм, как думают сами любезные Сестры. Сказать по правде, это преувеличенная власть. Колдунов в этой части материка так мало, что они превратились в любопытную легенду. И в богатом воображение крестьян они чуть ли не всесильны, способны словом двигать горы и песней насылать чуму. Придется нам с вами соответствовать. Хорошо, что я забрал у госпожи Элизы свою гитару.
Повесив инструмент за спину, Фламэ сделал знак плетущимся в хвосте молодым наемникам и подъехал к импровизированным воротам. На третьем ударе рукоятью меча по гнилому дереву, тяжелые повозки откатили в разные стороны, открывая узкий проход.
Глава тринадцатая
Исключительно разбойничью рожу атамана украшал свежий, только что зашитый наскоро след от топора кого-то из подельников. Как и предполагал Фламэ, перепуганные мужики сами себя покалечили. В глазах их теперь светился суеверный ужас и одновременно уважение к паре «колдунов» в черном на черных же статных конях. Их молодые спутники, благоразумно держащиеся поодаль (лорд Бенжамин был против того, чтобы в открытую ехать в Иммари и вот так стучать в ворота), произвели куда меньшее впечатление. Фламэ надеялся, что юнцы будут держать свои рты закрытыми и не станут вмешиваться в разговоры старших. Приосанившись, он сумрачно посмотрел на главаря и надменно спросил:
— Где наши спутницы?
— Спутницы, господин? — то ли притворно, то ли взаправду удивился атаман. — Мы не видели их с начала боя, а потом уважаемые маги вызвали умертвий, и нам стало не до ваших женщин. Но мы бы в любом случае не причинили бы им зла.
Разбойники избрали лучшую тактику для общения с колдунами, и говорили теперь тихо, исключительно вежливо и с едва заметным оттенком подобострастия.
— Мы приносим свои самые искренние извинения, господин. Мы приняли вас за других.
То есть, перевел Фламэ мысленно, за самых простых путников, которых не сопровождает пара сумасшедших ведьм. Вернее, пара «колдунов».
— Я обознался, господин. Ваш костюм, и цвет волос, и серьга в ухе. Я подумал, что вы, может быть, имеете какое-то отношение к черным засланцам королевы.
Фламэ хмыкнул. Что ж, именно такое впечатление они хотели произвести на случайных путников. Произвели, чего уж там. Жалко, что не продумали заранее все возможные последствия.
— Меня не волнуют ваши извинения, — сказал он холодно. — Где наши спутницы?
— Повторяю, господин, мы не видели их, — смиренно ответил атаман.
Бенжамин, потерявший терпение, рванул вперед, и Фламэ едва успел перехватить его.
— Тихо, юноша. Скорее всего, они врут, но не лезьте на рожон! Их значительно больше нас. Хотите расстаться со своей буйной головой? Я — нет. Нам нужно попасть в их лагерь и все осмотреть. Поэтому действуем максимально нагло. Вы же лорд, вы должны это уметь!
Фламэ спешился, поправил на плече ремень гитары и приблизился к атаману. Разбойники попятились. Со стороны это выглядело довольно забавно: не менее полудюжины высоких, хорошо вооруженных людей шарахнулись от худощавого мужчины, выглядевшего на их фоне хрупким и почти беспомощным. Музыкант криво усмехнулся.
— Может, ты и правду говоришь, человек. Как считаете, мастер Ноэль, он не врет?
Фламэ обернулся за помощью к имперцу и направил на того умоляющий взгляд. Но ГэльСиньяк и без напоминаний включился в игру. Он подъехал ближе, надменно и холодно глядя на разбойников, приподнял темные брови, повел носом, после чего пожал плечами:
— Похоже, не врут, мой добрый друг. Но у замка глубокие подвалы, и дам могут прятать там.
Атаман уставился на имперца в суеверном ужасе, словно подвалы Иммари были невесть какой тайной. ГэльСиньяк спешился, небрежно смахнул с рукава снег и обвел столпившихся у ворот разбойников грозным взглядом.