На Господень встанет суд

Да получит стальной прут

Разбойники в самом деле оценили эту сомнительную песню. Зала постепенно наполнилась народом, открыли еще два бочонка, и к третьему куплету нестройный хор голосов начал подпевать последние две строки — кто в лес, кто по дрова.

Да получит стальной кол

Да свинца полный котел

За успокоенье всех

Зазвучит на тризне смех

Закопай его под вязом

Сверху камень положи

Закопай его под вязом

Больше он не убежит

Песню повторили еще раза два или три. Никогда прежде у Фламэ не было такой благодарной — и такой опасной — аудитории. Он залпом выпил стакан кислого дешевого вина, закашлялся и запрокинул голову, пытаясь отдышаться.

— Ужасно, — прошептал ГэльСиньяк, возвращая гитару.

— Еще ужаснее, что им понравилось, — пробормотал Фламэ. — Где этот бездельник Филипп.

— Замок велик, — пожал плечами имперец. — Надеюсь, у вас в запасе есть еще подходящие песни.

Фламэ едва не застонал. Еще одной истории о славной победе над Адмаром-Палачом он не выдержит, сам пойдет и повесится. К счастью, разбойничий люд покамест был удовлетворен этой «тризной». Ластер подсел ближе вместе с бутылкой вина куда более дорогого и приятного на вкус, которым и поделился с гостями.

— Кабы мы знали, какие господа путешествуют через болота, проводили бы к нам с почетным караулом!

— Чтобы не убежали? — поинтересовался Фламэ.

— Бардов у нас в глаза не видели, господин. Да и простых музыкантов не часто встретишь. Их все меньше и меньше с тех пор, как проклятая королева взошла на престол. Словно ненавидит она их, горемычных. Уж не знаю, чем не угодили.

Фламэ не замечал ничего подобного, однако же кивнул.

— Одно я вам скажу, господин… — атаман помешкал. — Это касается ваших уважаемых спутниц…

Фламэ поднял брови, ГэльСиньяк едва заметно напрягся, юный лорд подался вперед, уронив на пол кубок.

— Поговаривают, что в каком-то из заброшенных замков живет людоед. Люди пропадать стали, особенно молодые девушки. Может, конечно, трясина виновата, тут я врать не буду, но про людоеда часто говорят…

Фламэ похлопал окаменевшего Бенжамина по плечу.

— Будем надеяться на лучшее: что они в плену у нашего дорогого хозяина.

Атаман Ластер сделал вид, что оценил шутку, и довольно натянуто рассмеялся.

Небо медленно затянули тучи, и посыпал колючий снег. Джинджер трижды, хотя и не слишком старательно, прокляла свою глупость, после чего поднялась и отряхнулась. Подумать только, сейчас она могла сидеть у очага в теплом замке Кэр, листать какую-нибудь диковинную усмахтскую книжицу и потягивать сладкое вино из графских подвалов. Вместо всего этого великолепия у нее была приближающаяся ночь, глухие болота Озерного края и полуразрушенный замок. Потом Джинджер сообразила, что слишком задержалась на заснеженном дворе, и ее можно разглядеть, высунувшись из окна. Прижавшись к стене, она пошла вокруг башни.

Это было все, что осталось от прежде, судя по всему, внушительных размеров замка. Еще можно было различить очертание стен, но от донжона не осталось и следа, а на месте часовни высилась груда камней. Кроме сторожевой башни уцелел только колодец, за которым кто-то явно следил. Выпавшие камни были заменены новыми, пусть и худшими, а давно сгнившую крышку заменил древний парадный щит из мореного дуба, украшенный едва различимым гербом. Джинджер плохо разбиралась в геральдике Каллада, поэтому не стала заострять на нем внимание. Кроме того, она опасалась находиться так долго в пустом дворе. И ей было холодно. Но у башни, как это ни удивительно, не было входа. Ведьма трижды обошла ее по кругу, всякий раз замирая у выломанной решетки. Никакого входа. И только узкие бойницы вместо окон. И темнота. Обняв себя за плечи, стуча зубами, Джинджер повалилась на снег. Все ясно: она замерзнет тут насмерть, и даже окоченевший труп бедной ведьмы никто не найдет.

В этот момент, когда девушка уже начала представлять все прочие ужасы, откуда-то повеяло теплом.

— Это старый замок… — пробормотала Джинджер. — С единственной уцелевшей башней без дверей. И с прекрасно сохранившимся подземельем…

Вскочив на ноги, девушка вновь прижалась к холодной стене. Поодаль, среди груды камней, оставшихся от часовни, появилась узкая, но все расширяющаяся полоса света. Когда она так же медленно исчезла, Джинджер быстро перебежала двор и оглядела развалины. Среди темных, покрытых инеем блоков, после немалого труда она отыскала дверь, в прежние времена ведущую, вероятно, в церковную крипту. Постояв в раздумье, молодая ведьма потянула дверь на себя.