Но у двух совещаний были и кардинальные различия: армейские лидеры вышли от кайзера уверенные в своей миссии и способные управлять львиной долей грядущих расходов на оборону, в то время как флот был оттеснен в сторону; на совещании же у Гитлера Редер получил все, что он просил. И в то время как у кайзера именно Тирпиц выражал тревогу, когда фон Мольтке призывал к немедленной войне, у Гитлера генералы Бломберг и Фрич усомнились в эффективности спешки; они не верили, что западные державы останутся праздно смотреть, пока Германия будет осуществлять предварительные стадии своего натиска на восточное жизненное пространство, то есть «включать» в рейх германоязычное население Австрии и Чехословакии.

Редер, с другой стороны, казалось, не оспаривал цели Гитлера и явно остался удовлетворен его заверениями в том, что до 1943 года рейх не вступит в войну с Англией.

Через пять месяцев после «совещания Хоссбаха» и Бломберг и Фрич потеряли свои посты; фон Фрич, как и другие высшие офицеры сухопутных войск, презрительно относился к партии и все больше опасался того пути вниз, по которому увлекал Германию ее фанатик-вождь. Подобное отношение не ускользнуло от Гитлера; он не мог терпеть людей с независимым суждением. Его окружение должно было впитывать истину такой, какой она слетала с его уст, причем так же некритично, как и его простодушные последователи из мюнхенских кафе. Он санкционировал кампанию по обвинению фон Фрича в гомосексуализме и скандал, а фон Бломберг сам ускорил свое смещение, женившись на бывшей проститутке! Гитлер взял его функции на себя, добившись поста верховного главнокомандующего вооруженными силами. Затем он заменил и министра иностранных дел фон Нейрата «любителем» Иоахимом фон Риббетропом, а своего экономического гения Ялмара Шахта, который говорил ему, что экономика не выдержит постоянного перевооружения, экономическим журналистом и дилетантом в экономике Вальтером Эммануэлем Функом.

Из всех, кто участвовал в «совещании Хоссбаха» или, как Шахт, был связан с его неминуемыми последствиями, на постах остались только Геринг и Редер. Геринг, конечно, был одним из видных партийцев и столь же лично испорчен, как и Гитлер — фанатичен. Из всех профессионалов, которых Гитлер сохранил после своего захвата власти, остался лишь Редер; из всех государственных ведомств: Военного министерства, армии, полиции, министерств внутренних дел, экономики, иностранных дел — только флот не подвергся чисткам. То прозвище, которое дал Дёницу после войны Редер и под которым он был известен на флоте, — «маленький Гитлер» — указывает на то, что флотский босс не до конца разобрался в своем подчиненном.

Вскоре после того, как Гитлер убрал все преграды в лице профессионалов и завершил революцию глупости и разрушения в самом себе, в середине марта 1938 года он захватил Австрию в результате комбинации внутреннего переворота, терроризма и угроз. Его шеф пропаганды Геббельс оправдал аннексию как спасение Австрии от хаоса; целиком сфабрикованная история о коммунистических беспорядках, драках и грабежах на улицах Вены широко распространялась в прессе и по радио.

Дёниц вернулся с каникул со своей дочерью и зятем, Гюнтером Хесслером, в Сельве, в Южном Тироле, когда стала известна эта потрясающая новость. Нет никаких сомнений в том, что он поверил историям, сочиненным Геббельсом, так как никаких других тогда не предлагалось. По тем же самым причинам он до конца никогда не представлял масштабы и весь ужас геноцида евреев и то унижение, которому подвергли венских евреев торжествующие юные наци, которые и устроили аншлюс.

Вена была цитаделью антисемитизма, именно там Гитлер этим и заразился. Американский корреспондент в Берлине Уильям Ширер видел группы евреев всех возрастов и обоих полов, окруженные глумящимися штурмовиками и вынужденные чистить тротуары, стоя на коленях; он слышал о других, которых заставили скрести туалеты священными ритуальными лентами, тфеллинами.

Главной задачей Дёница, освеженного лыжными пробегами, по возвращении было приготовить полномасштабную проверку своей «групповой тактики» на весенних учениях в Северном море. Несмотря на мелкие указания в его ноябрьском рапорте, что ему известны кое-какие «перемены в антибританскую сторону», проявившиеся на «совещании Хоссбаха», он все еще работал в официально принятом контексте нейтралитета Британии в грядущем конфликте. Это очевидно из его рапорта по поводу типов подводных лодок, который он написал перед учениями; там он объявлял центром подводных операций в войне «атаки на французские транспортные суда и морские коммуникации в Средиземном море...».

Задачи субмарин в Атлантике он также видел в нападениях на французские морские трассы и порты на западном побережье, в Северном море — в обеспечении безопасности немецких трасс. Для выполнения этих задач он рекомендовал как наиболее подходящий 626-тонный Тип 7.

Его рапорт отправился к адмиралу Рольфу Карлсу, который занял пост командующего флотом в октябре 1936 года. Как и на Фёрстера, на Карлса произвел сильное впечатление глава подводников, «превосходный офицер с железной силой воли, целеустремленной уверенностью и несгибаемой твердостью... наставник, пример и стимул для своих офицеров», заслуживающий «полностью особого отношения» и «обещающий стать выдающимся руководителем на самых высоких постах». В характеристике, откуда взяты эти фразы, он также добавляет к обычному описанию Дёница как человека «высокого и стройного» прилагательное «straffe», которое можно перевести как «подтянутый», «строгий», «чрезвычайно прямой». Итак: все при нем!

6 мая Карлс отправляет рапорт Дёница о типах подлодок верховному командованию флота. Между тем происходят учения у берегов Ютландии. Из сопроводительной записки Карлса очевидно, что он целиком убежден в эффективности «групповой тактики».

«Все проверки указывают на тот факт, что требуется большое количество подводных лодок и что индивидуальные действия подлодок (как в мировой войне) должны быть оставлены в пользу запланированных действий групп подводных лодок».

Собственный отчет Дёница после учений выражал совершенную ясность по этому пункту: «Совместные действия по рекогносцировочным (дозорные в гаванях, передатчик радиосообщений, разведка и т. д.) и атакующим группам снова продемонстрировали свою фундаментальную правильность. В открытом море больший успех был достигнут благодаря таким совместным действиям, нежели одиночным операциям подлодок».

Он также сообщал, что «вопрос о коммуникации между субмаринами и между командующим операцией (на берегу) и субмаринами в основе своей решен — короткие волны, длинные волны, антенны-перископы». Однако вопрос тактического командования не был полностью закрыт, так как требовались и командующий группой в зоне боевых действий, и командующий всей операцией — человек на месте со знанием всех условий, командир на берегу, имеющий доступ к более широкой картине, — и не было никакой ясности, как эта двойная система будет функционировать в условиях войны.