Ревик покачал головой, раздражённо щёлкнув что-то себе под нос.

Уставившись в пол, он попытался не обращать внимания на запах мяса, но потерпел неудачу.

Его желудок свело судорогой, когда он опустился на колени, а в голове начала пульсировать боль.

— Ты действительно уморишь себя голодом, вместо того чтобы дать это мне? — сказал Торек.

Он отправил в рот ещё один кусок мяса, наблюдая за Ревиком прищуренными глазами, пока тот жевал. Он запил остатки несколькими глотками вина.

— Я мог бы попробовать ещё несколько негативных стимулов, брат, — добавил он, ставя стакан. — Что, если я приведу сюда того старика? Того, которому ты отказал в трахе той ночью? Позволю ему и его друзьям осквернять тебя в течение нескольких недель. Дать им возможность полностью распоряжаться тобой, чего бы они ни захотели. Я бы тоже неплохо заработал на этом, если подумать.

Ревик почувствовал, что тошнота в животе усиливается.

Он подумал о Дюренкерке в ту ночь в Академии, когда он положил на него руку. Он вспомнил легкомысленное предположение человека о том, что Ревик продаётся, что он трахнет что угодно за подходящую цену, что любой видящий сделал бы так.

Почти не осознавая, что делает, Ревик покачал головой.

— Нет, — сказал он.

Слово прозвучало тихо, почти шёпотом.

Торек молча наблюдал за ним.

Ревик не поднял глаз, но почувствовал, что съёживается.

Какая-то часть его хотела сказать это снова, заставить видящего согласиться не позволять этому грёбаному человеку видеть его таким, и тем более прикасаться к нему, когда он был связан.

Он не мог этого вынести. Он действительно не мог этого вынести.

Торек вздохнул над ним, негромко щёлкнув языком.

— Иди сюда, брат, — сказал он, и на сей раз его голос был нежным.

Почувствовав боль Торека, а также его свет, проникающий в его, Ревик подчинился, почти прежде, чем понял, что хотел этого. Когда он подвинулся достаточно близко, Торек запустил пальцы в его волосы, притягивая голову Ревика прямо к себе на колени.

Ревик обнаружил, что тоже позволяет ему это делать.

Секундой позже он расслабился.

Он прислонился к ноге другого, положив голову на дорогие брюки, которые были на Тореке, и закрыл глаза. Он позволил видящему погладить его по волосам и лицу, чувствуя, как его свет обвивается вокруг него, теперь уже успокаивая его, нежно согревая.

— Я не сделаю этого, брат, — пробормотал Торек.

Его голос оставался тихим, выражая более сложные эмоции.

Что-то из этого могло быть даже привязанностью.

Его теплота росла по мере того, как Ревик оставался рядом, смешиваясь с теплом, которое оставалось на поверхности. Ревик тоже почувствовал собственничество, внезапное и острое, пронзительный укол, который усилил его собственную боль за те несколько секунд, что он это чувствовал.

— Я не позволю ему прикоснуться к тебе, хорошо? — пробормотал Торек, крепче сжимая его волосы. — Я обещаю. Я не подпущу к тебе этого грёбаного червяка.

Расслабив плечи, Ревик кивнул.

Он ничего не сказал.

Несмотря на это, он не смог сдержать облегчения, которое отразилось на его лице.

Глава 28. Деконструкция

«Должны ли мы вмешаться?» — говорит Балидор, поворачиваясь.

Он прерывает запись Барьера, когда задаёт этот вопрос, переводя взгляд с проекции на стене Барьера на видящего, с которым он поделился этим.

«Как долго мы позволим этому длиться? — продолжает он, подталкивая свет другого видящего к ответу. — Как долго? Прежде чем мы начнём действовать более непосредственно?»

Адипан Балидор фокусируется на видящем, сидящем там со скрещенными ногами, на полу неприметного Барьерного пространства, простого места встречи между несколькими состояниями сознания. Он смотрит вниз на старого видящего, внезапно осознавая то, что он только что показал ему.

Дискомфорт Балидора усиливается по мере того, как он обдумывает особенности содержания, особенно принимая во внимание то, что Вэш относится к Дигойзу почти как к сыну.

Впрочем, сейчас уже слишком поздно сомневаться в этом.

И в любом случае, он не смог бы скрыть это от него.

«Он может буквально уморить себя голодом», — добавляет Балидор.

Он избавляет свои мысли от эмоций, делая их полностью деловыми.

«Или он может позволить этому видящему, Тореку, издеваться над ним до такой степени, что это нанесёт ему психологический ущерб, — добавляет Балидор, хмурясь. — Вы должны знать, что брат Дигойз может подумать, будто это часть его работы по защите Моста — ничего не говорить этому видящему. Держать при себе всю информацию о своей личной жизни — даже ту, которая напрямую не подвергает её риску».