Но я почти не слышу его. Вижу только Аннику, медленно идущую ко мне. И изо всех сил сдерживаю себя, чтобы не схватить её, не прижать к себе, не сорвать этот чёртов кляп и не поцеловать её до потери дыхания.

Она останавливается в шаге от меня. Наши взгляды встречаются, и я замираю. Её рука между нами. Медленно поворачивается ладонью вверх.

Я опускаю взгляд. Чёрный брелок в её ладони.

Мои мышцы напрягаются, готовые к прыжку.

Чёрт. Всё будет на грани.

Я не знаю, сколько взрывчатки в той сумке и насколько мощным окажется взрыв. Может, он разнесёт это место к чёртовой матери.

Но выбора нет.

— Назад, сука, — рычу я, заставляя себя выглядеть яростным. Киваю на тоннель у себя за спиной. — Разворачивайся и иди, пока не дойдёшь до лестницы. А мистер Лека и я закончим наши…

— Стой.

Валон вскидывает пистолет, смотрит на меня, сузив глаза.

— Деньги, Кензо, — рявкает он. — Сейчас.

Я киваю, поднимая телефон Тенгана и делая вид, что разблокирую экран.

— Секунду…

Медленно шагаю вперёд. Постепенно оказываюсь перед Анникой, незаметно оттесняя её назад, в тоннель.

— Ну? — бормочу. — Номер счёта?

Валон начинает диктовать цифры. Я делаю вид, что печатаю. Шаг за шагом отступаю назад, ведя Аннику к тоннелю.

Валон заканчивает.

Ну что ж.

— Готово, — киваю я. — Переведено. Было приятно иметь с вами дело, мистер Лека. Надеюсь, теперь мы оба можем разойтись по-хорошему…

— Подожди-подожди. — Он фыркает. — Как будто я тебя отпущу, не проверив.

Мои пальцы сжимают брелок. Сердце колотится. Каждая мышца натянута, как струна.

Вся вселенная застывает в ожидании перед бурей.

Валон тянется за телефоном, чтобы проверить перевод. И в тот момент, когда его пальцы касаются края пиджака, он замирает.

Чёрт.

Время растягивается. Его брови хмурятся. Рука медленно скользит в карман. И… Да. Он понял.

Понял, что брелка там нет.

Я разворачиваюсь в прыжке, толкая Аннику вперёд, в тоннель.

Валон рычит от ярости.

Гремит выстрел.

Обжигающий огонь взрывается в боку.

Я нажимаю кнопку брелка, бросаясь вперёд, накрывая Аннику собой.

Белый свет ослепляет. Жар и оглушительный гул накрывают меня с головой.

А затем я падаю в чёрную бездну.

35

АННИКА

Звон в ушах сдавливает череп. Медленно приходит осознание: я лежу на земле. Горло забито пылью и копотью, и когда я кашляю, серый пепел оседает на потрескавшихся губах.

Рот беззвучно открывается и закрывается. Зрение скачет, то вспыхивает, то гаснет. Пальцы дрожат, скребут шершавый пол.

Гулкий писк в ушах — единственное, что я слышу.

Я задыхаюсь, кашляю, жадно вдыхаю воздух, забитый дымом. Пытаюсь опереться на руку, затем на колено, но мышцы предательски слабеют.

Чёрт.

Мир кренится, я валюсь в сторону, но в последний момент успеваю схватиться за стену. Цепляюсь за неё, вжимаясь лбом в холодный камень, пока ноги не перестают дрожать.

Кензо.

Молнией пронзает сердце, вырывая меня из оглушённого ступора. Я резко оборачиваюсь, лихорадочно осматривая тёмное помещение.

По какому-то безумному стечению обстоятельств лампочка под потолком всё ещё горит, болтаясь на проводе. Тени мечутся по стенам, пляшут, безумно вращаются в хаотичном ритме.

А потом я его вижу.

Нет.

Я кричу его имя, но не слышу собственного голоса за пронзительным звоном в ушах. Спотыкаюсь, почти падаю, но продолжаю идти, пока не опускаюсь перед ним на колени.

— Кензо…

Мой собственный голос, приглушённый и чужой, наконец прорывается в реальность.

— Кензо…

Он лежит на спине, одежда обгорела, покрыта каменной пылью. Глаза закрыты. Из раны в боку сочится кровь.

Господи.

— КЕНЗО!

Я снова выкрикиваю его имя — и вздрагиваю, когда в ушах что-то лопается. Звон отступает, уступая место реальным звукам.

И тогда я слышу это.

Сначала не понимаю, что вижу. Мы в тоннеле, ведущем из комнаты, где меня держали. И когда я смотрю через кирпичную арку обратно… пол выглядит так, будто он движется.

Дышит.

Тает.

Валона нигде не видно, но прежде чем я успеваю об этом задуматься, пол вдруг выгибается, как будто под ним что-то пульсирует.

Я резко вдыхаю и, не раздумывая, тяну Кензо к себе.

Пол вздувается, а затем с глухим грохотом обрушивается.