В ожидании визажиста, я сделала себе миленький маникюр, пока Сэм клацал в телефоне.

Ровно через 60 минут в дверь моей комнаты постучали.

— Входи, — откликнулся Сэмми.

В помещение вошел мужчина лет тридцати, с высокой прической, идеально накрашенными ногтями, на нем была несвойственная для моего вкуса яркая одежда. От такого зрелища я даже приоткрыла рот.

Визажист втянул за собой чемоданчик, в котором, наверное, находилась косметика и тому подобное.

— Привет, смазливая мордашка, — слащаво протянул он, глядя на друга.

Сэмми поднялся со стула и подошел к знакомому.

— Привет, Эдди, — они чмокнули воздух в знак приветствия. — Ты немного смутил мою подругу.

Эдди заливисто рассмеялся. Его голос больше походил на женский, чем на мужской.

— Захапала себе такого парня, а я-то думал, что у нас с Сэмуэлем совпадают вкусы, — он подмигнул мне, от чего я тоже взорвалась смехом.

— Спокойно, Эдди. Она знает о моей ориентации, — непринужденно проговорил жрец.

Мне стало немного неловко из-за этого разговора, но я не подала виду.

— Ну что ж, подружки, сделаем вас красавицами, — Эдди хлопнул в ладоши, и мы принялись за дело.

Пока он укладывал волосы Сэмми, я внимательно наблюдала за каждым его движением. Мужчина очень ловко орудовал расческой, гелем и феном, поэтому уже через полчаса работа с ним был закончена.

Со мной Эдди провозился гораздо дольше. Как я его не упрашивала ничего грандиозного не делать, он все равно стоял на своем. Мы сошлись на легком вечернем макияже и незатейливой прическе. Намазав мою кожу маслами и тониками, визажист наконец-таки приступил к самому макияжу.

В то время, когда он наносил тональный крем, бронзер, подводку и кучу неизвестных мне косметических средств, я сидела с закрытыми глазами и не двигалась.

В моей жизни не было Балов, как и вечеринок, на которых тусуется много народу моего возраста. Судя по тому, что произошло на одной из таких мне положено радоваться, но чувство того, что я упустила что-то важное меня не покидало. Ранее я воспринимала саму мысль о пребывании в Академии как что-то возмутительное и гнусное, однако, возможно, в этом есть не только отрицательная сторона? По крайней мере, здесь я познакомилась с Сэмми, а это уж точно положительная часть, не так ли?

Прежде, чем я успела все осмыслить, из раздумий меня вытянул знакомый голос:

— О, Боги! Милая, у тебя такие шикарные ресницы. Длинные и густые. В таком случае накладные не нужны, — с восхищением сказал Эдди и нанес тушь.

Легкая улыбка тронула мои губы.

Когда мужчина закончил, то принялся за мои волосы, не разрешая мне взглянуть в зеркало, пока я полностью не буду готова.

Я уверена, закручивая локоны на плойку, Эдди создавал на моей голове замысловатый шедевр. Он тыркал заколки и шпильки, куда только можно, и в конце вылил на мою голову чуть ли не полбанки лака.

В итоге, на мой образ ушло больше трех часов.

Было уже без пяти шесть, пора бы одеваться.

Позволив мне взглянуть на себя, визажист подвел меня к зеркалу, закрывая ладошками мои глаза. Потом резко убрал руки, и я чуть ли не задохнулась от восхищения.

Из отражения на меня смотрела девушка, сошедшая с обложки журнала. Ярко выраженные скулы темной пудрой, золотые стрелки, темные губы — все это так здорово подходило моему стилю.

Высокая прическа с двумя выправленными прядями, которые падали на глаза, дополняла этот невероятный образ.

Я завороженно осматривала себя.

— Эй, дамочка, нам уже надо выходить, — подал голос Сэмми.

Парень уже успел надеть костюм и теперь поправлял неоново-желтую бабочку.

— Разве все не должно быть бело-золотым?

Сэмми усмехнулся.

— Про аксессуары никто ничего не говорил.

Я расплылась в понимающей улыбке и велела Сэмми выйти в коридор, пока буду переодеваться. Эдди распрощался с нами и удалился.

До сегодняшнего дня я и представить не могла насколько сложно натянуть на себя бальное платье. Примерно через десять минут моих стараний, я уже застегнула боковую молнию.

Обув подаренные туфли и застегнув на шее кулон, я в последний раз оценила в зеркале результат.

От самой талии до пола тянулась плотная шелковая ткань цвета вороньего крыла, а толстые черные ленты обвивали мою грудь и плечи, оставляя лопатки открытыми.