Шрифт:
Девочка досадливо дёрнула головой.
— Да. Бастард. Признанный твоим отцом, но… — Шона на миг поджала губы, прежде чем продолжить. — Для многих она всего лишь второй сорт. Почти вся знать считает её ниже себя, несмотря на то, что Лона — принцесса по крови.
В голосе женщины затаённая нежность мешалась с грустью пополам.
Астерия поморщилась — жалостливая история её не впечатлила.
— Поэтому твои вчерашние слова были так бестактны. Ведь вы семья. Вы должны быть вместе. Одна сила. Поддержка и опора! — глаза тёти светились воодушевлением.
— А она то в курсе?
Астер смотрела исподлобья, и Шонель сбилась с мысли, посмотрев на племянницу непонимающе.
— Мне ты говоришь, что мы семья. Что важно друг друга поддерживать… Но что-то я ни разу не слышала, чтобы подобное ты говорила Лоне, когда она намеренно задевает меня, Тери или Корнелию.
На самом деле, Астерии было совершенно всё равно, задевает ли Лонесия старших брата и сестру — они просто к слову пришлись. Но сейчас упомянуть их казалось хорошей идеей.
— Милая, пойми, она — бастард. Если относиться к ней строже, то все вокруг начнут твердить, что это лишь из-за того, что она бастард.
— Ты только что сказала, что её считают вторым сортом, — прищурившись, напомнила Астер.
— Но это не отменяет того факта, что и за неё найдётся, кому вступиться, — улыбка Шонель стала грустной и немного натянутой. — Подумай об этом, милая. Пожалей сестру… Будь умнее, чем она. В конце концов, ты следующая королева, а она… Она так и останется всего лишь королевским бастардом.
Эти слова она сопроводила печальным вздохом — гораздо более искренним. И поднялась с софы. Хотела погладить племянницу по плечу, но та отшатнулась.
Шона, на сдержавшись, недовольно поджала губы, но спохватившись, вновь понимающе улыбнулась.
— Подумай, милая. Я верю, ты сможешь принять правильное решение.
Астерия снова промолчала. Проводила тётю пристальным взглядом и шумно выдохнула, когда та закрыла за собой дверь, оставляя девочку в одиночестве.
Вспышка эмоций вчера. Эта речь на грани истерики — сейчас.
Слова тёти. Такие правильные. Но оставившие после себя неприятное послевкусие.
А ведь день только начался.
Прикрыв глаза, Астерия несколько раз шумно вздохнула. Но даже это не помогло.
Громко и зло фыркнув, девочка позвонила в колокольчик, вызывая служанку.
И, едва Малика появилась на пороге, бескомпромиссно заявила, что ей нехорошо, и ни на уроки, ни на семейный обед она не пойдёт. И вообще, она не желает никого видеть!
Астер просто чувствовала, что ей жизненно необходима эта передышка.
И абсолютно всё равно, как воспримут этот поступок окружающие.
Глава 5. Не волчонок
Почти двое суток в пути.
Бег, еда, отдых, снова бег, снова еда, снова отдых, и опять бег… Не оставляло ощущение, что если бы не обуза в виде меня, сам Снежный весь этот путь преодолел меньше чем за полдня. Даже с перерывами.
Хотя и плюсы от такого выматывающего режима однозначно были. И то, что двигались мы быстро — быстрее, чем обычно бегала стая Шрама. И то, что у меня не оставалось времени всерьёз задуматься о рассказе Снежного.
Я не боялась того, что могу остаться в звериной шкуре насовсем. Но искренне желала понять, почему это настолько ужасно. И как вообще случилось подобное… Однако, эти вопросы вполне могли подождать до момента, когда мы дойдём… Куда мы там идём. Когда Снежный «исполнит свой долг». Почему-то его стремление вернуть меня в двуногую форму попросту не получалось трактовать иначе.
— Перерыв?
— Нет. Мы на месте. Смотри.
Он кивнул вперёд, туда, где возвышались кусты почти в его рост. И выглядели они очень колюче, хотя цветы на них были симпатичные — небольшие, в оттенках сиреневого и со смутно знакомым запахом.
Я с сомнением огляделась по сторонам, но ничего похожего на проход не заметила.
Волк шумно вздохнул, укоризненно покачал головой и лапой раздвинул ветви, помогая мне наконец увидеть… Город?
Мы находились не очень близко — до городской стены оставалось примерно десять минут неторопливым шагом в человеческом обличии. Хотя, конечно же, называть этот заборчик стеной было чересчур пафосно. Да и в целом, это вряд ли можно было назвать единым забором. Ближайшие дома вообще напоминали дома деревенские — не выше двух этажей, каждый со своим участком на котором непременно располагалось какое-нибудь дерево, а иногда даже парочка. При внимательном рассмотрении стало понятно, что заборы тоже раздельные.