— Но как же месть за княжескую кровь? — нахмурился Дворжецкий.

— А вам не всё равно — от чьей руки падет ваш кровник? Ведь цель в его смерти? А это главное!

— Главное, — кивнул Дворжецкий. — Но я помимо ваших слов о царевиче, услышал ещё кое-что… Или мне это показалось с устатка от дороги?

Романов ухмыльнулся краешком губ.

— Может быть и не показалось.

— Но, раз мы уже на таком уровне доверия, то может быть вы скажет, Данила Николаевич, каким это чудом татары не трогают ваши предприятия? — рискнул спросить Дворжецкий. — Также я слышал про фабрику Бельского и два завода Шуйского. Это мне почему-то показалось странным, Данила Николаевич. Может скажете, по-доверительному?

Он уже понял, что Рубикон уже перейдён и сейчас можно чуточку поторговаться, чтобы выгадать для себя преференции от приближенных к царю личностей. При этом учитывать, что эти самые личности могут плести против царя заговор. Как против царя, так и против церкви, недаром же с таким пренебрежением было сказано о митрополите…

Романов чуть дернул губами, изображая улыбку:

— Это не такой уж большой секрет, Павел Николаевич. Однако, это не только мой «не такой уж большой секрет». И, чтобы ответить на него, я должен буду посоветоваться с другими людьми, которых вы упомянули. Не бледнейте, я больше чем уверен, что ответ будет положительным. Я уже разговаривал с ними по поводу вас и могу со стопроцентной вероятностью предположить, что в скором времени вы станете обладателем определённого знания. И это знание придаст вам силу и вес в обществе. Мы же должны помогать друг другу, не так ли? Не только наказывать тех, кто посмел огорчить наших чад, но также и помогать друг другу устраивать будущее наших внуков.

В голове Дворжецкого промелькнуло: «Точно заговор!» Однако, он постарался не показать вида, что понял и проговорил:

— Я полностью с вами согласен, Данила Николаевич. Ведь ради лучшего будущего для НАШИХ внуков мы и стараемся прожить жизнь так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…

— Я рад, что не ошибся в вас, Павел Николаевич. Вы можете остаться у меня на пару дней погостить? Как раз завтра на баньку прибудут господа Бельский и Шуйский…

— С радостью, Данила Николаевич. Обожаю баньку, да ещё с кваском ядрёным, — улыбнулся Дворжецкий.

— Ну что же, тогда не буду вас задерживать. Ведь вы и в самом деле устали с дороги, так что сейчас вас проводят в ваши покои, а вечером мы с вами встретимся за ужином и сыграем пару партий в шахматы. Как вы относитесь к этой игре умов? — Романов вышел из-за стола и протянул руку поднявшемуся Дворжецкому.

— Буду очень признателен за оказанную честь. Люблю эту игру, — Дворжецкий пожал руку Романова.

Рукопожатие получилось крепким, но не настолько сильным, чтобы попытаться пережать руку собеседника. Скорее, это было рукопожатие равного по рангу человека. Это должно было дать понять Дворжецкому, что его принимают в небольшую ячейку общества, которая закрыта от остальных глаз.

И Дворжецкий понял это. Не отпускал хватки до тех пор, пока Романов не ослабил руку.

— Что же, тогда до вечера, Павел Николаевич. Не беспокойтесь о своих людях, им тоже найдут комнаты, — кивнул Романов и проводил Дворжецкого до дверей.

— Благодарю вас, Данила Николаевич. Я рад, что мы смогли найти общий язык, — ответил Дворжецкий, когда перед ним открылась дверь.

— Я тоже очень рад. Никита, проводи князя Дворжецкого в его комнату и прикажи разместить его людей! — окрикнул Романов стоящего неподалёку от дверей молодого слугу.

— Будет исполнено, барин! — поклонился молодой человек и сделал приглашающий жест рукой. — Милостивый государь, прошу вас следовать за мной.

Дворжецкий кивнул Романову и направился за молодым человеком по мягким коврам коридора. Романов же с улыбкой смотрел вслед идущему. Когда тот скрылся за поворотом, то вернулся к столу и уставился на экран, с которого на него смотрели два лица:

— Что же, господа, вы сами всё слышали…

— Слышали, Данила Николаевич, — кивнул князь Шуйский. — Как не слышать…

— И что вы думаете насчёт этой кандидатуры?

— Думаю, что подойдёт, — прикрыл веки Бельский. — Нам бы ещё трое-четверо не помешали подобных кандидатур.

— Со временем мы их найдём и привлечём на свою сторону. Сейчас же неплохо и то, что мы заручились поддержкой Дворжецкого. Да, я ещё сегодня помариную его на предмет лёгкости языка — вдруг надумает нас сдать. Однако завтра, когда вы прибудете, я уверен, что всё уже решится. После баньки и моей фирменной настоечки у кого угодно язык развяжется на сто процентов.

— В баньку я бы не отказался сходить, — вздохнул князь Шуйский. — Девки-то у тебя есть там посисястее?

— Этого добра найдётся! — хмыкнул Романов. — И сисястые, и жопастые. На всякий вкус…

— Вот только снимать нас не надо, чай не царевичи, — хохотнул Бельский. — А то вдруг ещё куда видео просочится, а мне с моей Агафьей только скандала по этому поводу не хватало. И так от прошлого раза ещё не отошла…

— Всё будет строго конфиденциально, — посерьезнел Романов. — Жду вас, гости дорогие…